Я села на стул, который уже стоял перед микрофоном. Проведя рукой по гитаре, я подняла глаза на небольшой, но людный зал и сглотнула. Марина тут же помахала мне рукой, привлекая внимание, и ободряюще улыбнулась. Я сконцентрировалась на ее лице и привычными движениями стала перебирать струны, наигрывая легкую мелодию, похожую на ручей. Первая песня была о сирене. Незамысловатая, практически без сюжета, но мне хотелось начать с нее, как с легкого коктейля со вкусом лимона и мяты. И я запела.
Нитью в иглу полночь продела
Ветра струну.
И под луной нежно запела
Сквозь тишину…
Жаль, что не все
Могут услышать музыку звёзд.
В темной воде
Манит, сияет чешуей хвост...
Сирена поёт,
Сирена поёт...
В голосе мёд
И горечь потери.
Слышишь, зовёт?
Кого-то зовёт.
И на голос идут люди и звери.
Верить, не верить — тебе решать,
Только сирене ты не мешай!
В серебристых струях вытянет тело
Во всю длину,
Сколько чужих лет пролетело
За ее лишь весну,
Видишь, сияет
В свете серебряной полной луны.
Но легенды гласят:
Те, кто ее слышал, — обречены.
Сирена поёт,
Сирена поёт...
В голосе мёд
И горечь потери.
Слышишь, зовёт?
Кого-то зовёт.
Но никто не умрет,
Это всё — поверья.
Верить, не верить — тебе решать,
Но... если сирена поёт — не мешай!
Дальше был проигрыш. Доиграв, я решила посмотреть вокруг. «Русалочья магия» работала — люди грызли фисташки, чипсы, сухарики, смотрели в свои телефоны или перешептывались. Как ни странно, мне от этого не стало грустно, а наоборот, немного смешно. Итак, третий раз в лужу сели наполовину. По плану — спеть еще одну песню и шлепнуться уже как следует, всей пятой точкой. Я подмигнула Марине и уже совсем спокойно запела вторую, романтическую, у которой был более веселый мотив и быстрый темп. Я пела ее легко, почти как у себя дома.
Что я знаю о тебе?
Что вроде бы
Марс — твоя родина.
Только не думай —
Я же вовсе не против.
Мне это нравится,
Мне все твои минусы,
Все недостатки,
Они как плюсы.
У нас схожие
Повадки
И вкусы.
Ну не совсем...
На пятьдесят процентов,
Может на сорок.
Мы как окраина и центр,
Как равнина и горы,
Как перевозчик и Стикс,
Как новый трек и ремикс,
Как переменные
В уравнении —
Игрек и икс
Хотя к чему эти сравнения...
Просто... Как океан для сирены,
Мне комфортна моя вселенная,
Когда рядом находишься ты...
КружИтся голова от высоты...
Но что ты знаешь про меня?
Что вроде бы
Луна — моя родина
Ты прав в какой-то мере —
Я сама в это верю,
Что я лежала когда-то
В центре лунного кратора,
Как птенец в родимом гнезде,
А чуть поодаль, везде,
В таких же гнездах
Лежали мои братья и сестры,
Дышали лунным воздухом
И слушали,
Как шепчутся звезды...
И было все понятно и просто...
Но ностальгировать
Теперь уже поздно,
Строить гипотезы,
Догадки, теории,
Дуэлировать в споре.
О нашем прошлом
Умолчала история
Так что давай, по-хорошему,
Не будем с тобой
Об этом тоже.
Мурашки по коже...
Когда я думаю
О том, что быть может...
Или не может...
Какая разница, впрочем,
Что в будущем... Его просто нет.
Сквозь телескопы
Многоточием
Парады планет...
Текст гороскопа
Нам пророчит
Только глупость и бред.
Есть только миг,
Только мы с тобой
И этот рассвет,
Который видим воочию
На небе восточном,
Все остальное
Здесь такое непрочное...
И солнце тускло светится
В прозрачных облаках,
Горчит холодный чай.
Мы, может быть, не встретимся,
Но все-таки «пока»,
А не «прощай»...
И солнце тускло светится
В прозрачных облаках,
Горчит холодный чай.
Мы, может быть, не встретимся,
Но все-таки «пока»,
А не «прощай»...
Эти слова никому не посвящались, главным персонажем был выдуманный образ. Я планировала спеть другую, но сейчас, в День Великого Облома, когда все пошло наперекосяк, и долгожданное свидание в том числе, мне почему-то показалось уместным исполнить именно это произведение, про такого вот привлекательного фантома.
Когда я закончила играть, Марина захлопала. Помимо ее аплодисментов даже послышалось еще несколько вялых хлопков. Я улыбнулась, испытывая чувство выполненного долга и облегчения, сошла со сцены и направилась к подруге. Та вдруг приняла загадочный вид и стала выжидательно на меня смотреть, хлопая своими ресницами.