— Нет, — улыбнулась я, чувствуя, как по щекам текут слезы облегчения, — конечно, нет.
— То-то же, — у нее смягчился тон, – давай уже, присаживайся, доставай там то, что принесла, — я все вижу — и рассказывай... Хотя я и так в курсе событий, но все равно, поговори со мной.
Я улыбнулась, с нежностью глядя на нее. Она права. Как, впрочем, и всегда.
— Эх, отлупить бы тебя за эту безумную затею с рюкзаком, но, к счастью, ты уже сама выкрутилась. Дурища!
Я грустно усмехнулась. Потом спросила:
— А почему ты тогда ко мне не пришла, если знала. Отговорила бы меня сразу.
— Эх… — повторила Марина, — ну не все ж тебя мне нянчить. Пора и своими мозгами шевелить. И ведь можешь же!
— Можешь же, — эхом отозвалась я.
— Кроме того, в последнее время, как сказать… Твой эмоциональный фон… Он становится другим. Я не всегда могу…
— Как — другим?
— Не знаю. Но ты не смотри так испуганно. Все меняется. Это правильно. Нельзя не меняться совсем. Движение — это жизнь.
— Ты же не меняешься, — заметила я.
— Но ведь и нельзя сказать, что я живу, — немного грустно парировала она, а затем встрепенулась, — ну всё, пришла тут меня унынием заражать. Ну-ка, что там у тебя в пакете, быстро делись… Хорошо, что ты не поздно пришла — у на сесть время посидеть тут, похомячить что-нибудь вкусненькое и всласть поболтать. Только на этот раз без слез, ясно?!
Она строго посмотрела на меня, а я улыбнулась и кивнула.
И мы болтали, сидя на лавочке, пока не выговорились и не замолчали, чтобы немного передохнуть. Я запрокинула голову и некоторое время смотрела вверх, провожая глазами рваный облачный кораблик, плывущий по безмятежному ярко-синему пространству. Я не одна. И всё будет хорошо. Разумеется. Иначе и быть не может.
Когда я собралась уходить, Марина вдруг замялась.
— Подожди. Знаешь, что? А ты не думала…
Я поняла.
— Познакомить вас? Ты точно уверена?
— Ну не в том смысле. То есть тебе, пожалуй, не следует говорить, что ты меня видишь и все такое, — она вдруг хмыкнула, — должны же быть у девушки свои секреты. Но вот просто рассказать обо мне и вообще… об остальном. О своей жизни до него, в общем. Я же знаю, что ты на такой разговор еще не решалась.
— Пожалуй ты права. Я подумаю, как это сделать. Спасибо, Марин.
Когда я приехала домой, Денис уже, как ни странно был там. Не сидел в баре, не гулял где-то там с друзьями, а был дома и ждал меня. Сначала он посмотрел на меня с подозрением, а в его вопросах была ревность, звучащая в тот момент музыкой для моих ушей. Затем он понял, что с моим состоянием что-то не то.
— Эй, что случилось?
Теперь голос его был встревоженным. Я посмотрела в любимые каре-зеленые глаза, потянулась к нему и обняла, крепко прижавшись, вдыхая такой родной его запах. Он тоже прижал меня к себе, и мы так стояли некоторое время.
— Скажи, — наконец заговорила я, — если я завтра попрошу тебя со мной поехать в одно место, ты сможешь?
Он слегка отстранился, посмотрел, в свою очередь, в мои глаза и затем кивнул.
Глава 31
— Так мы идем в гости или нет?
Денис уже понял, что я не скажу заранее, куда мы направляемся, и, помня мое вчерашнее состояние, на меня не давил. Но все же нет-нет, да и задавал наводящие вопросы, чтобы сделать хотя бы какие-то выводы и немного рассеять неопределенность. Но я по-прежнему отвечала уклончиво.
— И да и нет.
Чтобы сгладить ситуацию, я подошла к нему, и нежно поцеловала в уголок рта. Затем виновато посмотрела в глаза.
— Ну не сердись, я, правда, пока не могу тебе дать четкий ответ. Ты потом сам поймешь. Но могу сказать, что тебе не придется общаться с незнакомыми людьми — разве что со случайными прохожими — и не нужно одеваться парадно. Скорее наоборот, кроссовки и рюкзак предпочтительны.
— Это поход в лес?
— Нет, но путь неблизкий. Желательно кое-что прикупить с собой из еды и напитков, поэтому с рюкзаком будет удобнее.
— И это точно не романтическое свидание-сюрприз, — скорее для порядка, чем серьезно, уточнил он.
Я замялась.
— Нет. Но возможно, мы сможем прогуляться по вечернему городу после, — и поспешно добавила, — если захочешь, конечно.
Он вздохнул и и обнял меня одной рукой.
— Ну хорошо, постараюсь больше не приставать к тебе, — но увидев мою обиженно выпяченную губу, сразу поправился, — но только с вопросами.
Я благодарно прижалась к нему, и, потянувшись будто бы поцеловать его, слегка куснула в щеку.