— Ну, рассказывай! Как ты все-таки добрался? — произнесла я непринужденным, как я надеялась, тоном и откинулась на спинку стула. Я специально решила выбрать такую позу, чтобы придать себе расслабленный вид.
— Нуууу...— протянул он, глотнув своего напитка. Затем положил руки на поверхность стола, скрестив пальцы.
— Я воспользовался логикой. Потом применил силу своего мышления. Затем я прибегнул к своей интуиции. И.... — он замолчал с интригующим видом.
— И что же? — невольно подхватывая тон, я тоже облокотилась на стол и наклонилась в его сторону, забыв про свою прежнюю расслабленную позу.
— И поймал такси, сказав водителю адрес этого места, — он насмешливо улыбнулся.
Ну конечно. А что ещё, спрашивается, я ожидала услышать?
Я рассмеялась и сделала очередной глоток. Снова промокнула губы салфеткой, затем подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
Это было… Дело в том, что... Обычно, когда я смущаюсь, я как бы и смотрю на человека и одновременно смотрю сквозь него. Да, это звучит, пожалуй, нелепо, но таким образом восприятие чужой энергетики ослабляется. На самом деле я пользуюсь этим приемом часто, даже когда не смущаюсь. Это и есть одна из причин, почему я плохо запоминаю лица людей — зачастую я зрительно воспринимаю их наполовину. Или на треть. Или на две трети, если начинаю немного концентрироваться. Полностью и спокойно я обычно смотрю только на Марину. А в тот момент получилось так, что полный зрительный контакт застал меня врасплох.
Глаза у него были красивые. Изначально они показались мне карими, но теперь я видела, что они каре-зеленого цвета. Снова зеленый цвет — Марина бы отвесила остроумную шутку насчет нашей цветовой палитры, но я просто молча продолжала его рассматривать.
Как будто поняв мои мысли, Ден улыбнулся уголком рта. Внезапно осознав, что все это время, пока я вглядывалась в его лицо, он тоже рассматривал мое, я почувствовала новую волну жара и отвернулась к позабытой сцене. Там уже закончились чтения стихов и распевания песен на табуретке перед микрофоном, и пришло время намеченного концерта местной рок-группы, которая хоть исполняла почему-то собственные песни преимущественно на английском языке, но звучала довольно приятно для моих ушей. Музыка была ритмичной и пружинистой, но при этом периодически распадалась на отдельные хаотичные потоки, от которых тугой клубок нервов внутри также начинал расплетаться.
Глава 4. О песнях под луной, несправедливых обвинениях и укрощении строптивого
Громкая музыка и пиво помогли мне наконец расслабиться. И спустя некоторое время мы с Деном уже весело болтали, наклоняясь друг к другу, чтобы прокричать что-нибудь в ухо. А когда нам надоело кричать, мы стали просто получать удовольствие от музыки, время от времени переглядываясь и улыбаясь друг другу.
Концерт закончился. Мы вышли из бара. На город уже опустились сумерки, и освещенные фонарями аллеи временно приобрели загадочный и манящий вид.
— Прогуляемся? — предложила я.
Мы понимали, что его приезд в чужой город подразумевал, что я гостеприимно расположу его в своей квартире на ночь. Это меня и радовало, и немного пугало, поэтому хотелось растянуть непринужденную часть вечера как можно дольше.
Денис с энтузиазмом воспринял эту идею. Он тоже внутренне расслабился и вел себя оживленно и раскованно. Мы брели по аллее, болтая ни о чем.
Парадокс: пока мы общались лишь письменно, мы обсуждали много серьезных вещей, откровенничали, выворачивая потаенные темные карманы души и высыпая из них обрывки сокрытого прежде. Теперь же, когда мы наконец могли говорить о чем угодно вживую, а не печатать длинные полотенцеобразные сообщения, при этом переживая, что их может прочитать впоследствии кто-то другой, нам хотелось болтать лишь о ерунде. Мы смеялись, подшучивали друг над другом, переиначивая по-всякому сказанные фразы и наслаждаясь дурацкой игрой слов.
В вечерней синеве над городом поднималась почти круглая, пока еще желтоватая, как сыр, луна. Я вспомнила, что недавно было полнолуние. Периодически я интересовалась у Гугла, когда будет полная луна, и если эти дни совпадали с выходными и небо было ясным, то я устраивала себе «песенные ночи». Я наливала белое вино, брала планшет, устраивалась на кресле на застекленном балконе и смотрела на яркий круг в небе сквозь гладкое стекло бокала и прозрачную золотистую жидкость. Потом начинала писать что-нибудь либо про море и русалок, либо про космос, планеты и черные дыры. Сегодняшняя песня про сирену была написана именно так.