— Ловко у вас получается.
Вира поспешно утерла нос рукавом. Дирек стоял за спиной, а она оборачиваться не собиралась, но все же не хотелось, чтобы он заметил ее состояние. Или посмеется, или отругает, или, что еще хуже, пожалеет. А она и так устала чувствовать себя бесполезной безродной шавкой, которую держат при себе из жалости.
Военный, не дождавшись ответа, продолжил:
— Может, вы возьмете на себя заботы о саде? От остальных дел, разумеется, Дарья вас освободит.
— Хорошо.
— Это платье вам идет гораздо больше.
Первым порывом Виры было подскочить, насмешливо поклониться в пояс, выражая глубочайшее восхищение щедростью ее благодетеля. Потом она решила представление не устраивать и промолчала. Янус, заметив напрягшуюся спину, нерешительно начал:
— Вира, извините. Я не имел ввиду ничего такого…точнее имел, просто…
Просто навалилось все и сразу. Фекла эта, преступление, приезд Алисии, нерадивость стражников, настойчивость мэра… Он мог спать по два часа в сутки. Но не два месяца подряд.
— Мы немного неправильно поняли друг друга…
— Мы???
Офицер вздохнул.
— Хорошо, я. Я понял вас неправильно. Приношу свои глубочайшие извинения.
Вире следовало сказать "Ваши извинения приняты" или что-то в этом роде. Именно поэтому она просто кивнула. А Янус ждал. Видимо, кивок его не удовлетворил.
— Хорошо. Вы извинены, — специально коверкая язык, произнесла Вира. Военный вздрогнул от неправильной, режущей слух формулировки. Девушка, следившая за ним краем глаза, посчитала это своей маленькой победой.
— Кстати, вы не говорили, какое мне полагается жалование. Как садовнику.
— А-а, — офицер грустно оглядел свои владения и вздохнул. — Завтра Лексий вам передаст всю информацию.
И он поспешил вернуться в дом. Кажется, денежная тема была офицеру неприятна.
Поле боя осталось за Вирой, что подняло ей настроение на весь день. И даже сплетница Мила за ужином не смогла ей его испортить.
В этот вечер на озеро Вира отправилась раньше обычного, еще до заката. Поэтому после стандартных банных процедур, девушка осталась на берегу, любуясь природой, а не поспешила спать. Когда из кустов донеслось:
— Эх, а ты уже здесь!
Вира подпрыгнула от неожиданности. Из странных, сюрреалистичных мечт ее грубо вернули в суровую реальность.
Из кустов вылез здоровенный детина в красной рубахе. Он остановился перед вскочившей девушкой, разведя руки чуть в стороны, словно говорил: ну разве я не хорош?
— Че, пойдем?
Вира отступила назад.
— Куда?
— Да куды хошь. Но лучше на сеновал или в конюшню, там удобнее.
Коленки задрожали.
— Это зачем?
Дурацкий вопрос, но на ум ничего другого не пришло.
— Так миловаться! Ты девка ладная, хоть и тоща до ужаса, и я парень видный, вон, — он потряс ручищами, — кузнец! Обниму, дышать тяжко станет.
"Девка ладная" стала пятиться активнее. Только не хватало, чтоб он ей ребра переломал! В голову пришла мысль, что такой сверху ляжет, раздавит. Виру затошнило. Запах немытого тела, пота и кваса действовал похлеще любого рвотного средства.
— Чего сторонишься-то? — обиделся кузнец. — Я парень-огонь, каждая на селе скажет, да и тебе не впервой.
— Не впервой???
— Так, тяжела же, все знают. Хороша, значит, раз так быстро ребеночек получился…
Первым желанием, когда Вира отошла от шока, было утопиться, благо озеро вот оно в десяти шагах. Вторым — вырвать Миле поганый язык. Потом девушка узрела приближающегося к ней детину и, подобрав юбки, с визгом бросилась к дому. Никогда в жизни она не бегала так быстро! Закрыв в комнате ставни и подперев дверь столом, она еще долго не могла прийти в себя.
Ходить купаться она решила теперь только после полуночи.
И нож бы надо раздобыть на кухне.
Через два дня Вира узнала, что с кузнецом у нее все было. Хотела было идти ругаться, но вспомнила огромную фигуру и решила, что сплетни она как-нибудь переживет. Репутацию ей теперь беречь не надо. К тому же жить здесь долго она в любом случае не собиралась.
С утра приехал Дирек — уставший и злой. Отругал стражу (какое громкое слово, а их всего шесть человек), потребовал ванную и еду и ушел к себе, устало потирая красные от недосыпа глаза.
Куда он ездил? Зачем? Почему так торопился, что даже осунулся? Эти и еще тысяча и один вопрос терзали Виру на протяжении всего дня. Она даже предложила Дарье помощь в уборке дома, но та неожиданно отказалась.
— У тебя с садом действительно хорошо получается. А в доме твоими стараниями не чище, а грязнее становится.
Девушка пошла искать Лексия, но тот отговорился работой и с хмурым видом куда-то убежал. Пришлось ей мучиться от неизвестности полночи. Незадолго до рассвета Вира не выдержала и прокралась к кабинету.
Дверь была не заперта. Это ее чрезвычайно удивило. Дирек же военный! Он помешан должен быть на безопасности! Однако любопытство пересилило осторожность, и девушка приоткрыла дверь. В комнате на столе горела единственная свеча. Так как осталось от нее меньше трети, Вира решила, что ее просто-напрасто забыли потушить. Следов чьего-либо присутствия она не обнаружила и тихонько прокралась к столу.
Ящики, в отличие от двери, были заперты. Стол был новый, судя по всему, сделанный на заказ, в интерьер он вписывался слабо, зато, по-видимому, хорошо выполнял главную свою функцию — берег секреты хозяина от любопытных глаз всяких поломоек. Вира подергала каждый ящик за ручку по нескольку раз, исследовала пальцами замки, поводила над ними руками, но толку от ее манипуляций не было никаких. Она с досадой осмотрелась… И словно оказалась в прошлом. Пальцы невольно пробежали по корешкам книг, погладили толстые тома "Экономических исследований", вцепились в почти родную "Металлургию", с нежностью раскрыли "Марфушины сказки".
За мгновение до того, как на нее наставили ствол, Вира вынырнула из воспоминаний и почувствовала опасность, но сделать ничего не успела — металл обжег холодом затылок.
— Поднимаешь руки вверх и медленно оборачиваешься.
Книга выпала из ладоней, громко ударившись об пол. Вира дернулась в сторону, уверенная, что мужчина выстрелит немедленно, среагировав на потенциально опасный звук, но Дирек моментально оценил ситуацию и стрелять не стал. Отведя руку с пистолетом, второй он схватил попытавшуюся отскочить вбок девушку и выволок в коридор, под свет канделябров.
— Вира? Что ты здесь делаешь?
Девушка, выпущенная на свободу, прислонилась спиной к стене. Мысленно она уже попрощалась с жизнью, и теперь сердце стремилось выпрыгнуть через горло, а ноги дрожали. Дирек, оценив ее состояние как "никуда не денется", вернулся в комнату и осмотрел место происшествия. Вышел он оттуда с подобранной с пола книгой "Марфушины сказки". Остановился напротив ночной гостьи, поглядывая на нее с насмешливым интересом.
— Заснуть не могу, — прохрипела Вира, не выдержав паузы. Горло пересохло, зато сердце постепенно успокаивалось, и ноги дрожать перестали.
— А попросить?
Вира только сейчас заметила, что офицер, несмотря на поздний час почти полностью одет: рубашка, штаны и сапоги наличествовали, не хватало лишь мундира. "Спит он в них что ли?" — подумала она с раздражением. Взгляд остановился на груди мужчины — тонкий шрам перечеркивал ее слева направо и терялся за развязанным воротом. Девушка смущенно отвела взгляд.
— Я думала, вы спите. Я не собиралась воровать — почитала бы и вернула.
Вопреки ожиданиям, военный протянул ей книгу.
— Берите любую. Это имущество предыдущего хозяина дома. Мне они ни к чему, а выбросить рука не поднимается.
Вира осмелела.
— Тогда, я зайду? — она неуверенно шагнула к кабинету. Янус кивнул. Девушка взяла из его рук "Сказки", на секунду скрылась за дверью и вышла с большим томом "Географических описаний". Дирек протянул ей свечу и пожелал спокойной ночи. Девушка поспешно удалилась.