Я аккуратно положил посылку перед калиткой и нажал на кнопку звонка. Ещё и ещё раз.
Вернулся к машине и завёл мотор. Улица снова осветилась, скрипнула калитка, на пороге появился давешний бычок-телохранитель. Он был в свитере и с кобурой под мышкой. Он лениво посмотрел по сторонам, увидел посылку. Поднял её, повертел в руке и не долго думая, отбросил в сторону. Вот скотина! Он словно услышал мои мысли и повернулся в сторону работающего мотора. Погрозил пудовым кулаком. Но разбираться ему было недосуг, и он скрылся обратно в доме. Свет погас. Офигеть!
Попытка номер два. Я вылез из машины и пошёл искать посылку. Свет включился. Вот она. Я поднял её, принёс под калитку и положил на прежнее место. Моя рука потянулась к звонку и тут калитка распахнулась.
Передо мной стоял всё тот же телохранитель и целился мне в живот из пистолета. Он неторопливо вышел из двора на улицу и встал передо мной. Даже не улыбнулся своей победе.
- Приветики! – сказал он.
- И вам не хворать, - глухо сказал я в воротник, отклонил корпус в сторону и схватился левой рукой за его запястье, а правой сверху за затвор пистолета. Бычок автоматически нажал на курок, но пистолет, конечно же, не сработал.
Я заломил его запястье и пистолет был у меня в руке, когда он хлопнул меня здоровенной ладонью по голове. В глазах ненадолго потемнело. Удар прошёл вскользь, но я всё равно покатился по земле. Пистолет улетел в другую сторону. Удар по касательной дал мне короткую вспышку боли, но не оглушил.
Меня спасло то, что он потянулся за оружием, а не пытался меня добить. С другой стороны, я ведь мог быть вооружён, так что он поступил по-своему логично. Пока он поворачивался ко мне с пистолетом в руке, я подбежал к нему и пнул носком ботинка в коленную чашечку.
Он вскрикнул и тяжело рухнул. Я ударил ногой по руке, и пистолет отлетел в темноту. Здоровяк корчился от боли, схватившись за ногу, но я ведь тоже не был уверен, что у него нет второго пистолета.
Как сглазил. Он не просто держался за больную ногу, он тянулся к небольшой кобуре на лодыжке.
Я дал стрекача. Мотор работал. Хлопнул дверью и выключил фары. Тут же дал разгон.
Вслед мне полетел отборный мат, но стрелять в темноту он не решился.
Не везёт мне в последнее время.
К «Замку» я подъезжал с некоторой опаской и выключенными фарами. У ресторана пусто. Бандиты предпочитают тепло и уют. Даже во дворе слышно, как на эстраде надрывается какой-то второсортный шансон. Стоп, а разве бывает первосортный шансон? Ну, короче вы поняли, что я имею в виду.
Дальше по дроге стояла парочка одиноких такси, но я не волновался на их счёт. Здесь темно, они не смогут ничего увидеть. Я поставил машину в сторону от льющегося из окон света и распахнул дверцу. Быстро наколол листок на нож. Вышел из салона, размахнулся и метнул в окно. Оно обиженно брызнуло осколками. Внутри кто-то завизжал. Я в кого-то попал. Прикольно! Пора валить отсюда.
Ещё никто не успел выбежать наружу, а моя машина уже затерялась в тёмных переулках.
Дома я принял горячую ванну, выпил чашечку кофе и даже поковырял салатик, который днём оставила Женечка. У женщины здоровые ценности. Даже убивать жалко.
В целом всё прошло вполне успешно. Насчёт здоровяка я не боялся. Моё лицо он не видел, спасибо капюшону. Хотя чуть не вбил мне в голову мою собственную кепку.
Вот только сил на видео уже не осталось. Трещал приплюснутый после удара мозг. До завтра кайфолом никуда не убежит. Я зевнул. Спать и ещё раз спать, как завещал нам один мой коллега по кровавым жертвоприношениям.
Слушаю и повинуюсь.
Глава 15.
Я просыпаюсь от собственного кашля. Но в целом настроение вполне отличное. Даже приподнятое. Скоро я выясню личность моего заклятого врага, и тогда начнётся настоящее веселье. Роли переменятся. Если бы он знал, что у меня есть камера, он бы давно убежал из города. А может и знает, если заметил на стене. Ну ничего, я его из под земли достану. Какая банальность! Похоже, под конец книги у меня совсем слова закончились. А ведь немного осталось. Не верите, можете посмотреть по толщине романа. Впереди последняя глава, где я нахожу и примерно наказываю ненормального ублюдка, который посмел ставить мне палки в колёса. Я ему… Подождите, щас что-нибудь сбацаю (это так на меня вчерашний шансон до сих пор действует). Значит, как там. «Я его… из петли выну и повешу. Из могилы выкопаю и землю жрать заставлю. В Чечню жить отправлю». Всё равно не то. Короче, найду и придумаю что-нибудь особо мерзкое.
Ну вот, раздухарился. А ещё Камушкина критиковал за выпендрёж. Теперь роман получится не только пошлым и глупым, но ещё и выпендрёжным. Прошу прощения. Всё, забыли. Будем считать, что предыдущего абзаца не было. Это я от избытка обоснованной радости. Вы не видите, а я уже заправил постель и почистил зубы. Принял горячую ванну с пеной и морской солью. Не спеша, позавтракал остатками вчерашнего салата. Надел любимый халат. Взял один из моих любимых «чистых» ножей для успокоения нервов. Сижу перед компьютером в спальне и поглаживаю лезвие ножа. Ну, с Вордом!
На дворе снова ливень, даже гроза гремит где-то вдалеке. В комнате полутемно, светится экран монитора. Я быстро «перематываю» кадры, где девчонка одна. Большую часть времени она просто сидела, склонив голову. Потом, в какой-то момент начала хныкать. Я скривился. Ненавижу сопли, толку всё равно никакого, хоть вой, хоть пой. А вот и я. Выбираюсь из люка, озираюсь по сторонам. Подхожу к девчонке. Она хорошо смотрится на плёнке. Из неё могла бы получиться красивая актриса. Но особенно фотогеничен я. Вот сую ей руку за пазуху. Пусто. Нет, не цепляет. Достаю финку. Ну где же! Где! Я закрываю лицо девчонки рукой, замахиваюсь. И…
Я сжимаю левой ладонью лезвие ножа. Не может быть! Что за бред!
Я мотаю головой. На клавиатуру капает кровь, капает кровь, ещё и ещё. Я разжимаю руку. Не может быть!
На экране моя рука застывает в воздухе, а потом я отнимаю руку от лица девчонки. Она перестала дышать и только смотрит на меня расширенными глазами. Я говорю ей что-то и глажу по щеке. Потом, протягиваю руку и перерезаю верёвки. Девочка оседает прямо на меня, я подхватываю её, сажусь рядом и что-то говорю, говорю, глажу по голове. Потом мы вместе спускаемся вниз. Долгое время ничего не происходит. Пусто. Я не могу пошевелиться. У меня сейчас, наверное, такие же выпученные глаза, как у блондинки на видео. Возвращаюсь я уже один. Захлопываю люк чердака. Потом стою, потирая лоб, и озадаченно смотрю куда-то в пол. И мягко оседаю на землю.
Стоп! Стоп! Ничего не понимаю. Ничего не понимаю! Вообще ничего!
Что происходит!? Что…
Заткнись!
Слово само срывается с моих губ. С моих губ, с моих… Заткнись!
Мои руки неловко, как у марионетки начинают дёргаться. Пальцы приближаются к клавиатуре, кровь из левой ладони тоненькой струйкой прыскает на чёрные клавиши. Из правой выпадает нож. Глухо стукается о панель. Движение на видео останавливается. Но мои пальцы уже привычно бегают по клавишам.
Щёлкаю по крестику кодека. Вхожу в текстовый редактор. На белом фоне появляются из ниоткуда чёрные строчки. Строчки, которые не я писал.
КОГДА ЖЕ ТЫ, НАКОНЕЦ, СДОХНЕШЬ!
Я ДОЛГО ЖДАЛ, ЧТО ПОЛИЦИЯ ЗАИНТЕРЕСУЕТСЯ ТОБОЙ, НО ИМ ВСЁ РАВНО.
Я РАЗОСЛАЛ АНОНИМКИ, ДУМАЯ, ЧТО С ТОБОЙ ПОКОНЧАТ ДРУГИЕ.
НО ВСЁ БЕССМЫСЛЕННО.
Я УСТРОИЛ ТЕБЕ БЕЗУПРЕЧНУЮ ЛОВУШКУ, НО ТЫ ВСЁ ЕЩЁ ЖИВ.
ТЫ СЛИШКОМ ЛОВКАЯ, ЛЖИВАЯ И ПОДЛАЯ ТВАРЬ.
НЕ ВИЖУ ДРУГОГО ВЫХОДА.
Я УБЬЮ ТЕБЯ СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ.
Мои руки входят в «Мой компьютер». Локальный диск (C:). Форматировать.
Мне хочется закричать. Ведь там вся моя жизнь. Любимые книги и фильмы, которые я скачивал с торрентов. Программы, которые я любовно подбирал. Файлы и папки в правильном порядке. В ноутбуке только текущие рукописи, но сейчас там пусто. А здесь все мои заметки, черновики, пара незаконченных романов. Всё. Хорошо, хоть флешка есть.