Когда врач закончил давать показания, коронер взял пулю, внимательно осмотрел ее еще раз, потом что-то написал на клочке бумаги, подозвал полицейского и передал ему записку, шепнув на ухо несколько слов. Тот кивнул и молча вышел из комнаты.
Глава III
Допрос
Коронер надел пенсне и, взглянув на лежавший перед ним список, произнес громким голосом:
– Дворецкий здесь?
Толпа слуг пришла в движение, и на середину комнаты вышел пожилой ирландец. Взглянув на его серьезное лицо, на холеные бакенбарды, на его почтительные, но вместе с тем полные достоинства манеры, я тотчас решил про себя, что это, наверно, образцовый слуга, но мне подумалось также, что он может оказаться и бесценным свидетелем, от которого будет толк. И действительно, вскоре я понял, что не ошибся.
Коронер, на которого дворецкий, как, впрочем, и на всех остальных, произвел самое благоприятное впечатление, спросил:
– Вас зовут Томас Догерти?
– Да, меня так зовут.
– Давно ли вы служите дворецким в этом доме?
– Почти два года.
– Вы первый узнали, что ваш господин убит?
– Да, мы с мистером Харвеллом.
– Кто это — мистер Харвелл?
– Это личный секретарь нашего покойного господина.
– В котором часу это было?
– В восемь часов утра.
– Где вы нашли покойного?
– В библиотеке, которая находится рядом со спальней. Мы удивились, что хозяин не вышел к завтраку, как обычно, и взломали дверь.
– Значит, она была заперта?
– Да.
– Изнутри?
– Не могу вам сказать, поскольку ключа в замке не было.
– Где лежал мистер Левенворт, когда вы его обнаружили?
– Он не лежал, а сидел за столом, что стоит посередине комнаты, — спиной к спальне, наклонившись вперед и опустив голову на руки.
– Как он был одет?
– На нем была та же одежда, в которой он ужинал накануне.
– Не заметили ли вы в комнате чего-нибудь, что могло бы навести на мысль о происходившей там борьбе?
– Нет, ничего.
– Имеете ли вы основания подозревать, что убийство совершено с целью ограбления?
– Нет, часы хозяина и его портмоне остались не тронуты.
На вопрос, кто находился в доме в то время, когда было обнаружено преступление, дворецкий ответил:
– Обе барышни — мисс Мэри и мисс Элеонора Левенворт; мистер Харвелл; из прислуги — Кэт, кухарка, Молли, горничная, и я.
– Это вся прислуга в доме?
– Да.
– Кто обязан был по вечерам закрывать двери?
– Я.
– И вчера вечером вы их заперли?
– Да, как всегда.
– А кто сегодня утром их открывал?
– Я сам.
– В каком виде вы их нашли?
– В таком же, как оставил вчера вечером.
– И вы нигде не обнаружили открытой двери или открытого окна? Хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.
– Все было заперто.
В эту минуту в комнате воцарилась гробовая тишина. Тот факт, что убийца провел всю ночь в доме и если и покинул его, то не раньше чем утром, подействовал на всех удручающе. И хотя я об этом уже знал, подтверждение этого обстоятельства свидетельскими показаниями произвело на меня сильное впечатление. Я начал еще пристальнее всматриваться в лицо дворецкого, чтобы понять, не утаил ли он истину из боязни быть наказанным за небрежное отношение к своим обязанностям. Но Догерти был совершенно спокоен — он открыто и честно смотрел всем в глаза.
На вопрос, когда он в последний раз видел мистера Левенворта живым, Догерти ответил:
– Вчера вечером, за ужином.
– Видел ли его еще кто-нибудь вечером после ужина?
– Да, мистер Харвелл говорил, что в половине одиннадцатого он еще был в комнате хозяина.
– Где в этом доме находится ваша комната?
– Внизу, в подвальном этаже.
– А где помещаются остальные обитатели дома?
– По большей части на третьем этаже: барышни занимают задние комнаты, мистер Харвелл живет в маленькой комнатке, выходящей окнами на улицу; вся женская прислуга спит тоже наверху.
– Значит, на том этаже, где находился мистер Левенворт, никого не было?
– Никого.
– В котором часу вы легли спать?
– Около одиннадцати.
– Вы не слышали в доме никакого подозрительного шума приблизительно в это время?
– Нет, ни малейшего, — последовал решительный ответ.
Когда дворецкому предложили рассказать с самого начала, при каких обстоятельствах было обнаружено тело его господина, он сообщил обо всем в малейших подробностях, совершенно спокойно, не сбиваясь и не путаясь в показаниях.
– Как отнеслись молодые хозяйки к вашему открытию? — спросил коронер, когда дворецкий закончил свою речь.
– Они тотчас последовали за нами и вошли в комнату, где было совершено убийство. Мисс Элеоноре сделалось дурно при виде покойного.
– А какое впечатление произвело это зрелище на другую барышню — кажется, ее зовут мисс Мэри?
– Не могу сказать, потому что в это время я ходил за водой для мисс Элеоноры.
– Когда мистера Левенворта перенесли в спальню?
– Как только мисс Элеонора оправилась от обморока.
– Когда же она пришла в себя?
– После того как ей брызнули в лицо холодной водой.
– Кто же дал приказание перенести покойного?
– Мисс Элеонора; она подошла к нему, дрожа всем телом, и попросила мистера Харвелла и меня перенести его на постель и послать за врачом. Мы исполнили ее просьбу.
– Она вместе с вами отправилась в спальню дяди?
– Нет.
– Где же она была в это время?
– Она осталась у письменного стола.
– Что она там делала?
– Я не мог этого видеть, поскольку она стояла ко мне спиной.
– Долго она там оставалась?
– Когда мы вернулись назад, ее там уже не было.
– Где «там»? Около стола?
– Нет, ее не было в комнате.
– Вот как! Когда же вы опять ее увидели?
– Она снова вошла в комнату, когда мы уже собирались уходить из библиотеки.
– Было ли у нее что-нибудь в руках?
– Я ничего не заметил.
– Не показалось ли вам, что на столе чего-то не хватает?
– Право, я об этом тогда вовсе не думал.
– Кто оставался в комнате, после того как вы оттуда вышли?
– Кухарка Кэт, горничная Молли и мисс Элеонора.
– А мисс Мэри?
– Ее не было.
– Господа присяжные, не желает ли кто-нибудь из вас задать свидетелю вопрос?
Среди присяжных возникло оживление: один из них, маленький нервный человечек, который уже давно нетерпеливо ерзал на своем месте, заявил, что у него имеются некоторые вопросы к допрашиваемому.
– Я к вашим услугам, — ответил дворецкий.
Но, пока маленький человек отдувался и собирался с духом, его опередил другой присяжный. Он сказал:
– Поскольку вы уже два года служите здесь, как вы говорили, не могли бы вы сообщить нам, все ли в этой семье жили в мире и согласии между собой?
– На мой взгляд, да, — ответил дворецкий, немного подумав.
– Племянницы Левенворта были в хороших отношениях со своим дядей?
– Да, конечно.
– А как они относились друг к другу?
– Прекрасно, насколько мне известно; впрочем, я не имею права судить об этом.
– Насколько вам известно? Значит, вы допускаете, что могло быть иначе?
Томас с минуту колебался, потом решительно заявил:
– Нет, я уверен, что не ошибаюсь.
Присяжному, по-видимому, очень понравилась такая сдержанность дворецкого, который не считал себя вправе судить об отношениях господ между собой. Он с довольным видом опять уселся на свое место и знаком дал понять, что у него больше нет вопросов к допрашиваемому. Тогда маленький нервный человечек тотчас вскочил со своего места и спросил:
– В котором часу вы сегодня открыли двери в доме?
– Около шести.
– Мог ли кто-нибудь после этого выйти из дома, не будучи вами замеченным?
Томас при этом вопросе с видимым беспокойством оглянулся на слуг, толпившихся в углу комнаты, но тотчас ответил решительно: