И вдруг он видит – ружье в руках Маруси направлено на него. Черное отверстие смотрит ему прямо в глаза.
Убьет! В голове Юры звенит, словно рядом разбили стекло. Ноги делаются ватными. Но он сразу же вспоминает: патрон! Он ведь разрядил ружье. Вот патрон, у него в кармане.
– Ну, стреляй, стреляй! – Он громко смеется. – Стреляй, Маруся, стреляй, ворюга!.. Что не стреляешь? Ну?
Он идет, продолжая смеяться, прямо на толстяка, берется за ствол рукой.
– Смотри, ты же весь трясешься… Давай сюда!
Маруся покорно выпускает ружье из рук. Глаза у него круглые, как у рыбы, нижняя губа отвисла.
– Что, лебедей бить проще? А я вот не побоюсь, выстрелю. Кто убил лебедей?
Юра вскинул ружье, прицелился в Марусю, сейчас нажмет спусковой крючок.
– Нет! Нет! – Толстяк сорвался с места отчаянным прыжком и помчался к мотоциклу, неловко разбрасывая непривычные к бегу ноги.
– Не дури, пацан! – Петр торопливо дергал сапогом стартер. – Отвечать будешь!
Маруся свалился кулем в коляску, мотоцикл рванул с места. Испугались! Тикают! Ну, правильно, они ведь думают, что заряжено.
– Пли! – крикнул Юра и нажал пальцем крючок. Неожиданный грохот выстрела оглушил его на миг.
Выронив из рук ружье, он непонимающе, растерянно моргая, смотрел на дорогу. Там, где только что стоял мотоцикл, чуть правее, взметнулось круглое облачко пыли.
Ого! Значит, все-таки было заряжено. И когда он брался за ствол, когда тянул к себе, тоже было заряжено. Стоило только Марусе шевельнуть пальцем…
Мотоцикл далеко. Его уже и не слышно – за колком сердито тарахтит трактор.
Юра поднял с земли ружье и двинулся через колок к полю, тяжело передвигая ноги.
Петр, веселый, свойский парень Петр… А ведь это он убил лебедей! Нет, ружье не его – Маруси… И все равно! Он, он убил лебедей! Позвал их к себе – они верили людям, подманил ласково поближе, – Петр может. И убил! Белых, чистых, доверчивых… Лебедей беззащитных убил…
Агрегат все еще стоял на месте.
– Ты стрелял? – встретил его встревоженный Гриша. – Откуда ружье?
– Так, одолжил у одного… А вы почему стоите?
– Заправщиков ждем. Сеялки-то у вас пустые.
– Пустые?!
Юра, не веря, заглянул в один ящик, в другой. В самом деле, нет ничего, лишь на самом донышке.
Как же так? Ведь ночью только заправили сеялки – и трактор сразу забарахлил. Вернее, Петр сказал ему, что забарахлил…
Неожиданно поняв все, он кинулся обратно в лесок.
– Куда ты? – крикнул Гриша. – Вот ненормальный!
Юра не откликнулся. Он бежал, задыхаясь, продираясь напрямик сквозь еще голые кусты, туда, к дороге, к полузасыпанной, с вроде бы обвалившимся краем канаве.
Теперь он точно знал, что там найдет.