Они попрощались, и, выйдя из кафе, Скарлетт почувствовала, как ночь накрывает город. В её голове продолжали звучать слова Ника. Она не могла точно понять, что с ней происходит, но теперь хотя бы знала, что вопросы, которые она себе задаёт, — это не её слабость. Это был первый шаг к тому, чтобы понять, кто она на самом деле.
Глава 4
Прошло несколько дней, но Скарлетт всё ещё не могла выбросить из головы разговор с Ником. Каждый раз, когда она оказывалась наедине с собой, её мысли возвращались к тем словам, которые он сказал о том, что её жизнь — это не просто результат чужих решений. Эта мысль не давала покоя. Возможно, она была слишком зависима от мнений других людей. Возможно, она никогда не пыталась слушать себя по-настоящему.
Каждое утро Скарлетт становилась свидетелем того, как её день начинался с однообразных движений — будильник, постель, ванная, завтрак. Она автоматически принимала решения, не задумываясь о них. Всё шло по инерции, как старый механизм, который работает без осознания того, что кто-то управляет этим процессом. Но теперь, после разговора с Ником, она начала осознавать, как часто её жизнь была именно такой: без размышлений, без осознанных выборов.
Однажды утром, когда Скарлетт приехала на университетский кампус, она заметила знакомую фигуру у входа в корпус. Это был Виктор Кроуфорд, профессор, который когда-то был наставником её отца. С ним было всегда удобно общаться, но сейчас она ощущала что-то новое — некую тяжесть в воздухе, когда он подходил к ней.
— Скарлетт, ты не опоздала? — спросил он, будто это была единственная мысль, которая могла бы её беспокоить.
— Нет, всё в порядке, — ответила она, чуть улыбнувшись.
Её взгляд скользнул по нему. Виктор был человеком, который всегда знал, что сказать в любой ситуации. Он казался уверенным, спокойным, но в его глазах Скарлетт всегда замечала некоторую скрытность. Может быть, она просто привыкла воспринимать его как часть своего прошлого, как часть семьи, но сегодня она не могла избавиться от ощущения, что его присутствие в её жизни также влияло на её собственные решения.
— Знаешь, я хотел поговорить с тобой, — сказал он, когда они пошли по коридору. — Ты очень талантлива, Скарлетт. И это прекрасно, что ты следуешь своим интересам, но… ты ведь не думаешь, что всё это — просто игра, не так ли?
Она остановилась, повернувшись к нему, не понимая, к чему он клонит.
— О чём ты? — спросила она, чувствуя, как её сердце забилось быстрее.
Виктор взглянул на неё с легкой улыбкой, но в его глазах была решимость.
— Иногда ты думаешь, что выбираешь свой путь. Но, в действительности, ты следуешь за ожиданиями. За ожиданиями твоего отца, за его мечтами о твоём будущем. Ты не задумывалась, что это может не быть твоим выбором?
Её сердце сжалось. Эти слова были не новыми для неё. Они как будто вырвались из её подсознания, те самые мысли, которые она пыталась игнорировать.
— Я не… — начала она, но не могла подобрать слов.
Виктор продолжил:
— Ты должна понимать, что твои решения формируются под давлением, Скарлетт. Не только твоего отца, но и всех вокруг. Ты как та птица в клетке — думаешь, что летишь, но на самом деле… ты не можешь выбрать, куда лететь.
Эти слова задели её больше, чем она ожидала. Она почувствовала, как её руки напряглись, а дыхание стало прерывистым.
— Я не знаю, что мне делать, — сказала она, почти шёпотом. — Всё, что я делаю, кажется неправильным. Я не могу понять, чего я хочу, что мне нужно. Всё запуталось.
Виктор, словно почувствовав её уязвимость, мягко положил руку на её плечо.
— Мы все однажды оказываемся в этом состоянии, Скарлетт. Важно не то, как ты заблудилась, а то, что ты не остановишься искать свой путь. Всё будет хорошо. Тебе нужно просто время, чтобы осознать, что хочешь ты, а не кто-то другой.
Он произнёс эти слова с таким спокойствием, что Скарлетт почувствовала облегчение. Но это облегчение было не полным. Внутри неё оставалась пустота, которую она не могла игнорировать. Вопросы, которые не получали ответа, терзали её. Возможно, Виктор прав. Но что, если она потеряет себя в поисках?
После того разговора она долго не могла прийти в себя. На лекции мысли продолжали кружить в голове, мешая сосредоточиться. Часы на стене, в которые она так часто смотрела, казались теми самыми ограничениями, которые она пыталась разорвать. Время, этот постоянный бег — оно всегда оставалось её врагом, напоминая, что она не может остановиться.