— Какой же бред я пишу… — пробормотал доктор. — Каково наше предназначение во Вселенной? Тьфу…
— По вашему запросу информация отсутствует, — напомнил о себе компьютер. — Попробуйте сформулировать вопрос иначе.
— Да заткнись ты, железка, — отмахнулся Павлов.
Что там в голове у правительства? Какая душа, какое сознание? Человек — это белок, жиры… вода, наконец! И кости. Зачем настолько усложнять элементарный опыт?
Разнервничавшись, ученый отломил от плитки коньяка две дольки и бросил в кружку. В ту самую, из которой пил кофе. Конечно, можно дойти до синтезатора, которых в лаборатории было пруд пруди — на то она и «Заря-97», и состряпать любое пойло, но ноги еще не слишком хорошо слушались после вчерашнего банкета. О, кстати!
— Компьютер, запиши в неотложные дела: собрать робота, который будет приносить напитки. И еду…
— Запись сделана. Какую установить дату?
— Точно не сегодня…
— Пожалуйста, уточните дату.
— Да пошел ты… — огрызнулся Павлов.
— Уточните вектор движения.
— …в жопу, — закончил фразу изобретатель.
— Вывожу список публичных домов в радиусе 100 километров.
Для понимания этих вопросов — останется ли человек после того, как его разберут на атомы и соберут обратно, тем же самым человеком, или это будет уже другой человек, точно такой же — копия, правительство и навязало ученому Нику Одинцову.
Ника считалась одной из лучших специалистов в области философии и моралогии. Она вспыхнула яркой звездой и быстро приобрела известность благодаря своим научно-популярным рассказам. Одинцова не пыталась навязать кому-то свою точку зрения — нет. В своих произведениях она достаточно отстраненно излагала события, умело расставляя акценты, приводя читателя к единственному возможному выводу. Не оставляя сомнений, что есть добро, а что — зло. Даже в тех вопросах, где грань добра и зла казалась весьма и весьма размытой.
Ника не навязывала свою точку зрения. Она учила людей правильно думать.
Едва Павлов успел осушить кружку и только потянулся за новой долькой коньяка, как в дверь постучали.
— Войдите, — произнес доктор, сворачивая планшет в трубочку.
В кабинет вошла блондинка, в черной юбке заметно выше колена, обнажавшей загорелые бедра, и белой блузке, сквозь которую просвечивал черный лифчик, расстегнутой на две верхних пуговицы. На вид ей едва ли было двадцать.
— Компьютер, ты что, шалаву сюда вызвал, на «Зарю-97»? — ужаснулся ученый.
И одновременно удивился скоростью, с которой прибыла девочка. Вот же сервис у этих эскорт-сервисов! Никаких телепортеров не нужно!
— Добрый день, — мило улыбнулась гостья. — Я — Ника Одинцова.
— Оу… ну… э… я — Олег Павлов, — смущенно представился доктор. — Здравствуйте.
— Ожидали увидеть старую деву? — рассмеялась девушка.
— Ну… как бы…
— Ай, бросьте, — отмахнулась она. — Я давно привыкла к такой реакции на свой возраст. Я защитила кандидатскую в семнадцать лет. Докторскую — еще через год. И глаза у меня гораздо выше.
— Да-да, конечно… — спохватился ученый. — Я прошу прощения, вы не могли бы подать мне пю-ускоритель? За вашей спиной… на нижней полке.
Девушка развернулась и нагнулась, представив изобретателю возможность насладиться формами своих ягодиц. Двух идеальных полушарий!
— Я вижу здесь только паяльник…
— Здесь, на «Заре-97» паяльник мы называем «пю-ускоритель», — поспешно добавил доктор.
Гостья подала ученому инструмент, который тот сразу убрал в карман халата.
— Вы меня уже всю осмотрели, можно присесть, или, лучше, сразу раздеться? — ехидно поинтересовалась Ника.
Для Павлова, в принципе, выбор был очевиден, но он сразу почувствовал подвох в вопросе.
— Простите, присаживайтесь, конечно, — ученый небрежно махнул на кресло с вышитым золотом гербом Союза на спинке.
— Не скрою, когда мне позвонили на прошлой неделе — я была удивлена, — заметила блондинка, устраиваясь.
— Вы бы знали, как я был удивлен, когда мне позвонили, — усмехнулся Олег. — Но, не скрою, я удивлен опять. Приятно удивлен вашим визитом.
— Оу… — протянула Ника, закидывая ногу на ногу. — Я-то вообще была уверена, что вся эта ваша станция — просто выдумки. Для поднятия рейтингов новостных сайтов.
— Правду всегда проще скрыть за полуправдой, — пожал плечами Павлов.
— Кстати, интересное кресло, — произнесла Одинцова. — Кажется, я видела такое же…
— Копия, — ответил доктор. — У нас тут свои привилегии… как на счет вина?
— Тоже из правительственных погребов? — игриво спросила Одинцова.