В обратном письме священнослужитель написал только, что встречал подобного человека, но при каких обстоятельствах и что с ним было дальше, увы, не указал, сделав пометку, что может все сообщить лишь при личной встрече с доверенным лицом барона Бальтазара.
Следуя указаниям прохожих, я быстро добрался до «стройки» церкви, где находился некий Освещенный Сын третьего «разряда», откликнувшийся на «рассылку» Лари (ну, у них тут и загнули, конечно, с церковными ступенями).
Нужный мне человек нашелся на втором этаже отстраиваемого храма. Когда я его нашел, он был в кельи за столом за достаточно важным делом, а именно поеданием запеченного ягненка.
–Добрый день! Я доверенное лицо барона Бальтазара. Мне было велено разыскать вас для выяснения подробностей весьма личного вопроса барона, а именно информации о человеке с портрета, – после моих слов священнослужитель нехотя отложил не до конца обглоданные бараньи ребра, обтер руки об штаны и, отпив вина из кувшина, наконец соизволил ответить.
–Я могу увидеть бумагу о вашем статусе как доверенном человеке барона? – пока говорил, он осмотрел меня с ног до головы, при этом было видно, что моя внешность ему не особо приятна.
–Да конечно, – передал подготовленную грамоту, а сам занял место, предложенное мне жестом – деревянный табурет.
Пока храмослужитель читал грамоту, я немного осмотрелся. Окружение церковного убранства навевает такую тоску, что хоть в петлю лезь. Серые каменные стены, два небольших окна – бойницы, кровать, стол и три стула, а на стене висел символ веры - треугольник в кругу. И кого может тянуть жить подобным образом – скучно и серо, хотя обед у него, надо признать, не дешевый и не постный.
–Все в порядке? – обратился я к мужчине.
–Да, меня все устраивает, – ответил мужчина, оторвавшись от чтения.
Наконец я смог его рассмотреть, а точнее, его лицо. Пухловатый мужичок лет пятидесяти, седой, на затылке большая проплешина. Маленькие юркие глаза на его пухлом лице дали мне четко понять, что все будет не просто, и нужно готовиться к трате денег.
–Итак, Сализ? – я попытался подтолкнуть его к беседе.
–Что «итак»? – ответил мне священник – разрядник и уставился на меня, «включив дурака».
–Что вы можете рассказать мне по поводу человека с портрета?
–Ну видете ли… (замялся Сализ и сделал паузу) в письме говорилось о вознаграждении, тем более вопрос весьма щекотливый для меня и для церкви… – промямлил он и слегка поежился.
–Разумеется, если информация будет полезной, я наделен полномочиями заплатить.
–А о какой сумме идет речь? – не унимался церковник.
–Все зависит от достоверности и объема информации.
Я достал записную книжку для полезной информации и, указав кивком Сализу, принялся слушать.
***
Примерно двенадцать лет назад в наш город приехал посланник из верховного храма столицы, необычный человек.
Его необычность выражалась абсолютно во всем, например, одежду, которую он носил прежде, ни я, ни мои знакомые никогда не видели. Куртка из черной кожи была покрыта металлическими вставками, похожими скорее на украшение, чем на легкую броню воинов. Штаны тоже были необычными - никаких шнурков или резинок на них не было, да и цвет странный – голубой, в некоторых местах его штаны выглядели более светлыми – потертыми. Под курткой он носил что–то вроде ночной рубахи без пуговиц, только его была более белой, облегала его тело очень плотно, а рукава совсем короткие, не доходившие даже до локтя. Короткая стрижка, серебряный тонкий браслет на руке, вот, пожалуй, и все необычности во внешнем виде.
Помимо внешности необычным было поведение посланника. В каждой фразе и действии он находил причину посмеяться, а в общении с девушками и женщинами вел себя очень нагло, а иногда и просто по-хамски.
Когда его пыталась поставить на место всеми нами почитаемая Старшая Пресвященная Сестра Арна, он ей ответил так, что той стало дурно. Да простит меня всевышний: «Че злая такая, муж не е..т?» Вот как у мерзавца только язык на такое повернулся.
Пробыл в городе он два дня, но они для города стали усыпальницей демона и разврата. Он пил, гулял, совратил многих молодых монахинь, о простых юных женщинах даже и думать не хочу. Его трижды за эти дни вызывали на дуэль, и, как говорят, он проиграл все три. Но вот в чем странность, после он, как ни в чем не бывало, продолжал свой развратный поход по улицам нашего города.