В ту пору он посещал и другие уроки. Обычно они проходили дома, на коленях у отца. И в отличие от прочих занятий здесь не было установленных дней и часов. Урок мог состояться в любое время, когда позволяли обстоятельства. Но запоминался он на всю жизнь.
Пройдет много лет. Казахский академик А.X.Маргулан напишет впоследствии:
«Под влиянием отца Каныш Имантаевич в детские годы с увлечением занимается арабским, персидским языками. Выучивает стихи Хафиза, Саади, Навои. Некоторые вещи он знал настолько хорошо, что иногда в часы досуга, особенно когда отдыхал на курортах, любил подолгу читать наизусть».
Разумеется, жизнь мальчика, которому не было еще и десяти лет, заполнялась не одними уроками у муллы или наставлениями отца. Аульные будни приятно разнообразили наезды гостей. Вечерами Каныш не давал им покоя своими вопросами и неизменными просьбами «конак каде» — расплаты сказкой за ночлег.
В их аул часто приезжали певцы и поэты. Неспроста они подолгу гостили у Имантая. Бий ценил умную беседу и сам был неплохим рассказчиком и оратором. Меткое словцо, услышанное однажды из его уст, повторялось затем другими, постепенно становясь крылатым выражением. Недаром он неоднократно избирался третейским судьей на междуродовых сходах. Ведь от такого посредника, кроме рассудительности, требовалось и умение выражать свои мысли точными образными словами. Имантай уважал и всегда был рад видеть у себя вольных, своенравных детей степи — акынов, сказителей и певцов.
Впоследствии исследователи-историки обнаружат в Ленинграде, в филиале Института востоковедения АН СССР, записи, когда-то сделанные Имантаем Сатпаевым: летопись рода Каржас и произведения прославленного поэта казахской степи Бухара Калкаманулы (1693 — 1787). Не один год собирал он эти стихи — наследие своего сородича. Он тоже был из рода Каржас — ветви генеалогического древа, на которых значатся имена Имантая и Бухара, сходятся к единому стволу на седьмом колене, во времена их прапрадедов Алтынторы и Кулыке. Можно предположить, что эти записи сделаны по настоянию Чокана Валиханова. А в том, что они оказались надлежащим образом сохранены, прямая заслуга наставника Чокана, знатока восточных языков, преподавателя Омского кадетского корпуса Н.Ф.Костылецкого. Имантай был хорошо знаком с ним.
Маленький Каныш, как все дети подражавший старшим, не остался в стороне от увлечений отца. Он с малых лет рос под впечатлением песен, сказок, поэтических творений, излюбленных в семье Имантая.
II
Аккелинская школа, находившаяся в ауле волостного правителя, была открыта в 1903 году. Тогда же появились в Павлодарском уезде две другие — в Караобинской и Маралдинской волостях. А в следующем году школами обзавелись Баянаульская, Теренкульская и Чакчанская волости. И во всех преподавание ведется на русском языке, а учатся только дети казахов!
Расширявшиеся с каждым годом деловые связи администрации, предпринимателей и торговцев со степью, нужда в грамотных туземных чиновниках заставляли руководство Степного края заботиться о просвещении кочевников. Еще за несколько лет до описываемых событий губернатор области отдал волостным управителям распоряжение отправить в уездные города «...по два молодых киргизца, не моложе 15 — 16 лет для обучения их в русской школе». Они воспитывались в специальных пансионатах, за два-три года проходя курс делопроизводства, а в дальнейшем служили писарями, переводчиками. Но поскольку кадров стало недоставать, потребовалось открыть несколько школ и в уездах.
Все эти четырехгодичные учебные заведения содержались казной на средства, отпускаемые ведомству народного просвещения. Строго предписывалось, чтобы в школу принимались дети не моложе 15 лет. Все объяснялось просто: поступив в первый класс подростком, воспитанник заканчивал курс в возрасте 19 — 20 лет, то есть достаточно зрелым для государственной службы. При этом учитывались психология казаха, нравы, бытовой уклад аула. Ведь обычно в этом возрасте родители женили своих детей. Так что окончившего школу молодого человека ждали немедленная женитьба и служба в какой-нибудь канцелярии, в лучшем случае должность аульного старшины.
Аккелинская школа помещалась в двухкомнатном деревянном доме — помещение по тем временам неплохое. В нем было светло и уютно. Хозяева аула Чормановы были людьми образованными, преданными интересам правительства. А поскольку правительство требовало заботиться о некотором просвещении туземцев, каждый очередной волостной правитель из этого клана с вниманием относился к нуждам школы. А глава рода, один из самых образованных и влиятельных людей того времени Садвакас, сын Мусы Чорманова (получившего чин полковника за заслуги перед империей в период колонизации Степного края), не мог допустить, чтобы в школе, попечителем которой он был, преподавал случайный человек. Первыми учителями в Аккелинской школе были Бексултан Валиханов (родственник Чокана Валиханова) и Султан-Али Джуанышбаев — оба для той эпохи широко образованные, культурные люди.