Хочется летать и петь, прыгать и резвиться, как маленький карапуз. Мы спускаемся вниз пешком по лестнице, пренебрегая лифтом, порхая по ступенькам. "Шагнуть и полететь, луну крылом задеть, быть ангелом и петь", звучит в голове припев Tequilajazzz. Олесю явственно прёт не хуже меня. Мы трепемся с непосредственностью старых добрых друзей. Под чарами первитина неизбежно улетучиваются все глупые условности, существующие между людьми в трезвом мире. Все братья / сёстры. Олеся застревает на лестничной клетке, чтобы пописать, а мы с Олегом выписываемся вон из этого гостеприимного подъезда, побросав в мусоропровод отходы фабрики грёз.
Потный путь к метро сквозь раскалённую духовку московского центра. Нескончаемая восторженно-бестолковая беседа о том, о сём. Глубокие и сверхценные мысли, сравнения, целые глобальные гипотезы, которым суждено на следующее утро на поверку оказаться обломками высокопарного вычурного бреда, мыльными пузырями. Олег кажется милейшим парнем, надёжным старым друганом, обладающим к тому же поразительным и таким необходимым умением варки. Олеся кажется просто отличной девкой, которой так и хочется излить душу, порассказать о непростой своей жизни. Обоих хочется просто расцеловать.
Я выхожу на метро "Университет", Олег и Олеся едут дальше до "Юго-Западной", к Инне. Встречаюсь с педагогом, опоздав при этом на час. На всякий случай, во время нашего разговора не смотрю собеседнице в глаза и настойчиво прикрываю рукавом предательски выглядывающий наружу след от инъекции на левой руке с характерным синяком вокруг прокола.
Теперь я с чистой совестью еду на стадион выплёскивать добытую в первитине энергию. На "Динамо" меня встречают трое моих друзей-сокурсников: Илья, Сергей и Гарик. Наиболее ярок и своеобразен из них последний. Как и многие самцы невеликого роста, Гарик амбициозен и с избытком наделён психологией неформального лидера. Сколько я его помню, этот одиозный мачо всегда обладал тёмной и интригующей репутацией парня решительного, любящего отвязные небезопасные приключения и неким образом связанного с миром криминалитета. Гарик - человек широкой натуры, не чуждый понта, с лёгкостью сорящий деньгами и всячески поддерживающий вокруг себя ореол "блатного" (реальную подоплёку этого образа проверить трудно, да и кто будет задаваться такой целью?). Естественно, такой "джентльмен удачи" не мог не украсить свою биографию знакомством с наркотиками. Гарик неравнодушен к героину, чего, опять-таки, ничуть не скрывает, если не наоборот.
Вот и сегодня кормимся и поимся мы почти исключительно стараниями Гарика. После просмотра футбольного матча мы решаем продолжить программу. Едем к Гарику домой на "Красногвардейскую" за деньгами. Взяв ещё денег, Гарик покупает в ближайшем магазе всё, что надо и не надо для холостяцкой вечеринки в неслабых количествах и не глядя на ценники. Затем мы (вернее, Гарик) берём такси и едем в Солнцево на квартиру к Сергею. Вообще-то под винтом я не пью, но с Гариком хуй не выпьешь, и поэтому я угощаюсь и пивом, и вкусной клюквенной водочкой Finland, и даже чего-то ем. Гарик только что вышел из СИЗО, отсидев там несколько дней по какому-то дурацкому поводу, типа драки или чего-то такого. Гарик явно горд этим фактом и с немалым энтузиазмом делится с нами впечатлениями. Когда мы сидим за столом, выпивая и закусывая, Гарик замечает проколы на моей руке, сопоставляет это со странным отсутствием у меня аппетита и задаёт резонный вопрос:
- Ты чо, Паштет, винтишься что ли?
- Да, - отвечаю я, - временами.
- Зря. Говно этот ваш винт. Вот белый - совсем другое дело.
- Ты, Гарик, наверное, просто винта нормального не вмазывал, раз так говоришь.
- Да пробовал я этот ваш винт. Хуйня какая-то.
Я постепенно перевожу разговор в русло другой темы, уходя от этого дурацкого спора двух наркоманов, чья дрянь лучше и кайфовее. Под утро мы ложимся спать, включая даже и меня. Изрядная порция алкоголя позволяет мне заснуть, да и раствор-то слабоват в этот раз.