Собрав остатки химического пиршества, Олег отчаливает домой. Мы с Леной заходим к Денису. Нас встречают его мать, сестра и солидного вида пёс-боксер.
- Представляешь, - кивает на пса Денис, - эта собака меня пропаливает. Как приду домой вмазавшись, он мигом находит место укола и начинает там лизать.
В этот раз пёс почему-то не демонстрирует нам своих удивительных способностей. Надев модную белую майку "RHCP" и наскоро переговорив с роднёй, Денис готов к летнему отдыху на лоне природы.
Затем мы идём в гости к мадам Ире Лабунской, о которой я был немало наслышан от Олега, но которую ни разу пока не видал. В летнем шезлонге в глубине сада возлежит полноватая дама лет тридцати с небольшим. Её нога закована в гипс. Поначалу вокруг нас копашатся какие-то дети, но вскоре они убегают на пруд купаться. Погода к этому весьма располагает: я и сам не преминул бы искупаться в такую жару. Посидев с пол-часика с Ирой, Дэном и Леной, я понимаю, что являюсь чуждым элементом в этой песочнице, а сил и желания вливаться в их компанию и каким-то образом со своей стороны поддерживать беседу у меня нет. Погода тем временем начинает меняться. Горизонт заволакивают огромные недоброго цвета тучи, порывы ветра приобретают необузданную свирепость - во всём чувствуется приближение грозной природной стихии. Издалека доносятся раскаты грома, ветер гоняет по огороду куски полиэтиленовой плёнки, газеты и плетёные корзинки. Видя такие катаклизмы, обитатели дач информируют друг друга о том, что ещё утром по радио кто-то слышал о возможности прохождения через Москву урагана, подобного прошлогоднему. Ира обращается к нам с просьбой пройтись до пруда и отправить детей домой.
По дороге к пруду мы беседуем с Денисом как-то не по-винтовому неспешно и чинно. Раствор-то слабоват сегодня, да и жарко, душно в преддверии грозы.
- Тебе кто больше нравится - Бивис или Баттхед?
- Конечно Баттхед. Конечно. Заметь, все приколы-то говорит он. Бивис только подпёздывает. Бивис уж слишком тупой такой, а Баттхед действительно юморной чувак, он всё время подъёбывает Бивиса.
- Да, пожалуй. Но Бивис очень хорошо его дополняет.
Ввиду нехороших погодных перспектив и учитывая необходимость быть вовремя на вечерней презентации, я принимаю решение отправляться в обратный путь. Надо сказать, мне всегда очень нравилась предгрозовая погода - меня посещает некое приятное возбуждение, когда я ощущаю на своём лице суровые удары первых освежающих воздушных волн грядущей бури, когда я вижу безумный танец вершин деревьев над своей головой, понукаемых жестокими порывами ветра, когда небо заливают темно-синие чернила и лиловые лохмотья туч свисают низко-низко, ещё чуть-чуть - и дотянешься до них рукой... Но лирика лирикой, а ехать домой мокрым до нитки вовсе не входило в мои планы. На всякий случай стрельнув у матери Олега 10 рублей на дорогу, я начинаю неблизкий пеший переход до станции.
Неутомимым первитиновым шагом иду я по широкой лесной дороге, которая должна вывести меня на шоссе. Вокруг простирается лес-государь. Максимальный душевный комфорт чувствую я именно в лесу. В лесу я ощущаю себя дома. Хотя этот-то лес слегка мрачноват: одни ёлки да осины. Куда оптимистичнее, конечно, выглядит сосновый бор или берёзовая рощица, но и такой лес тоже по-своему неплох, как и любые другие произведения природы. Ни один городской ансамбль, включающий в себя самые прославленные творения великих зодчих, не способен, на мой взгляд, выглядеть столь гармонично, как самый невзрачный природный ландшафт. Парадокс в том, что лес мне как дом, но и большой город - этот рукотворный железобетонный лес - тоже мой дом. Между этими двумя лесами для меня много общего. И там и там я чувствую себя защищённым, спрятанным, уютно и надёжно затерянным между стен домов и стволами деревьев. И меня тянет то в одну, то в другую из этих сред, и нигде я не чувствую себя чужим. Мне тягостно и неспокойно на больших открытых пространствах. Мне нужен лес.
По всему похоже, что гроза вместе с ураганом (если он и был) прошла мимо Покровки. Тучи рассеиваются, ветер стихает и вокруг вновь разливается сонное вязкое марево июльской жары. В такое пекло шагать по обочине достаточно оживлённого шоссе - не самое большое удовольствие. Потно и пыльно. Очень хочется пить. Мечтаю поскорее добраться до станции и купить бутылку пива на имеющиеся в наличии 10 рублей. Без денег уж как-нибудь доеду, а без пива никак - ужасная жажда совсем доконает меня.
Но вот и поворот с шоссе, и опять небольшой лесок, и знакомый овраг, и старенькое сельское кладбище, а вот и искомый полустанок. Пиво тёплое, но ни хуя не поделаешь. Электричка нескоро, но на вечер художественной самодеятельности я ещё успеваю. Присаживаюсь на лавочку с горячими от солнца железными ободками, неприятно жарящими жопу. От размышлений о сущности леса перехожу к раздумьям о предстоящем поэтическом вечере. Это будет презентация альманаха под названием "Тени странника" при журнале "Юность", где был опубликован мой стих "Пьеро". Это первая моя публикация. Тираж мягко говоря невелик, но всё равно приятно, чёрт возьми. Было бы здорово заниматься одним лишь творчеством и ничем иным. Но я знаю, что это нереально. Сейчас и Пушкина-то не слишком читают, а уж мне своими виршами зарабатывать на хлеб и подавно не удастся. Остаётся писать в порядке хобби, будучи читаемым самим собой и небольшим кругом читателей. Летов говаривал, что "человек творит, когда ему плохо". В последнее время моя творческая активность стабильно высока.