У меня не хватает слов. Пока я подбираю их, чтобы выставить его, он извлекает из кармана пачку ароматических палочек.
– Дай зажигалку!
Он зажигает сразу шесть палочек. Я протестую.
– Это для твоего комфорта.
– Для моего комфорта достаточно одной!
– Я не собираюсь на тебе экономить.
После продолжительной перебранки я разрыдалась и сообщила, что еду искать гостиницу.
Он встал на колени и пообещал, что не потревожит мой сон.
Я заснула мгновенно.Проснувшись среди ночи, увидела хобот слона у себя перед носом. Быстро закрыла глаза и сделала вид, что сплю.
Какая ошибка! Какая дурацкая ошибка! Я ненавижу себя за то, что уехала от мужа, за эту нелепую, изнурительную, опасную для здоровья измену.
Лежу и плачу с закрытыми глазами. Отворачиваюсь к стене, и уже не различить, где слезы, а где мерзкая пенная сперма. Так и засыпаю.– Ты не пошел на работу?! – воскликнула я, проснувшись утром и увидев рядом с собой большого негра. – А как же ресторан без тебя?! Кто же будет готовить?!
– Я не могу работать, когда ты здесь, в Гаване…
И черный человек признался, что понял в эту ночь главное: он больше не представляет своей жизни без меня.
Я сказала ему, что я замужем. Но он не захотел даже слушать об этом.
– Никакой муж не будет любить тебя так, как я. Я буду тебе верен до гроба. Потому что других женщин, кроме тебя, для меня больше не существует…Судя по звукам, на улице происходит что-то невообразимое. Сирены, крики и топот ног.
Выглянув в окно, вижу, что мимо нашего дома бегут люди: солдаты, спортсмены, туристы с норвежским флагом, геи с радужным знаменем, обычные мужчины и женщины, дети, бляди в мини-юбках и на кэблах и просто девчонки в школьной форме.
– Что происходит? – спрашиваю.
– Марафон.
Я посмотрела на айфон. Семь утра.
Освещение на Кубе только энергосберегающее – холодное и тусклое. Обычные лампочки запрещены. Зная это, я прихватила с собой большую свечку из яркого малинового стеарина. Достаю свечку из чемодана, зажигаю, чтобы не было страшно.Итак, я оказалась в лапах влюбленного Кинг-Конга. Держит крепко, не отпускает даже ночью, укладывает спать на груди. Кормит с рук, пытается даже кормить из своего рта.
Больше всего меня поражают его подмышки. Волосы там кудрявые, как каракулевая шуба моей бабушки. Кажется, что кусочки черного каракуля специально нашили, чтобы его огромное тело выглядело добрее.
Оставляет меня в покое, только чтобы отлить. Но дверь в туалет не закрывает. Такое впечатление, что он нарочито громко ссыт и пердит, чтобы показать свою мужскую силу. От его пердежа звенят стекла.
Спуском воды не пользуется. Вонь стоит невыносимая. Приходится, зажав нос, нестись в туалет, нажимать на спуск унитаза и выбегать.
Моя подруга как-то с гордостью рассказывала, что приучила мужа опускать после себя стульчак в туалете, объяснив ему, насколько холодно ей садиться на унитаз без стульчака, а опускать сама она не привыкла, потому что это сугубо мужская забота.
– Если мужчина воспитанный, он всегда опускает стульчак, – настаивала подруга.
– Ты о мужчинах прямо как о котах говоришь, – удивилась я тогда.
Я совершенно не могла припомнить: опускает ли стульчак мой муж. Специально потом обратила внимание и порадовалась: мой котенок воспитанный – кто-то его уже приучил стульчак опускать.
Все это я вспомнила, когда вошла в туалет и увидела обоссанный стульчак. Пришлось взять салфетку и вытереть. Вот я попала: этого парня надо сначала приучить поднимать сиденье стульчака, а только потом опускать.Я еще в переписке наняла его гидом. Теперь я постоянно твержу ему о том, что он мой гид. Педро соглашается:
– Да, конечно, я твой гид…
– Нет, ты не понимаешь!
Объясняю, что значит быть гидом.
Он снова соглашается и что-то отвечает по-испански – у него временами возникают серьезные проблемы с английским.
Я не понимаю. Открываю компьютер, чтобы воспользоваться электронным переводчиком. Специально установила программу перевода с испанского на русский и обратно.
Педро очень медленно, наверное минут десять, пишет пару строчек, из которых несколько слов остаются непереведенными. Это или сленг, или он написал их с ошибками. Понятной получилась только фраза: «Ты моя королева».
– Королева?
– Да, королева! Ми рейна – это моя королева! – радуется он, что я поняла.
«Я хочу пить какао. Как здесь подогреть воду?» – пишу я, показывая баночку растворимого какао, прихваченного из Москвы.
Он долго смеется:
– Какао! Ха-ха-ха!
Снова пишет минут десять.
Показывает: мол, переведи!
Нажимаю на кнопку, появляется перевод: «Можешь называть меня «мой король».
Настала моя очередь смеяться.