Я вздохнул. Примерно это я и ожидал услышать.
— Я… я х… хочу научиться драаа…ться, сеньор, — сказал я — Мне нужно стать сильным!
— Что скажешь, Раульо? — спросил он у одного из тех, кого только что распекал.
— Он еле стоит, тренер, — сказал парень. — Ему бы сначала поесть, а потом уже думать о боксе. У него ноги куриные. Дышит как паровоз, а еще ничего не делал.
Тренер кивнул, соглашаясь, его взгляд скользнул по моим тонким голеням.
— Он прав, chico, — сказал он. — Слишком слаб. Мы не берём таких. Ты не выдержишь тренировок.
Ну вот, снова-здорово. Чтобы стать сильным, надо тренироваться, а чтобы тренироваться, надо стать сильным.
— Но вы можете дать мне попробовать? Давайте, я буду убирать здесь. Выполнять ваши поручения.
Тренер поднял бровь, и в его взгляде появилось удивление. Наверняка такой разговор даже не сотый в карьере. И он привык, что обычно такие хлопчики, которые надеются за пару тренировок стать грозой района, быстро отступают.
— Хорошо, — сказал он, немного подумав. — Но если ты не будешь справляться, я вышвырну тебя вон. Здесь не приют для слабых. И за тренировки надо платить. Деньги есть?
Я кивнул. Вряд ли плата здесь заоблачная. Как-нибудь сэкономлю.
— Первая попытка, — сказал он, указывая на старую, изношенную грушу. — Она же последняя. Надень перчатки.
Я подошел к лавке, на которой было навалено древнее спортивное барахло, и начал натягивать перчатки. Подошел Раульо и помог мне их зашнуровать.
— Ну давай, — сказал главный. — Вон груша, бей. Сколько сможешь. Посмотрим.
Я встал, примериваясь, как получше ударить. Тренер подошёл, схватил меня за плечи, развернул, поставил ноги шире.
— Руки выше! Подбородок вниз! Смотри вперёд! — его голос гремел в маленьком зале. — Теперь бей!
Я ударил. Мой кулак врезался в грушу с глухим, жалким звуком, удар тут же отдало в плечо и я чуть не потерял равновесие.
— Сильнее! — закричал тренер. — Покажи, на что способен!
Силы кончились быстро. Не столько ударил, сколько ткнул мешок раз пять. И всё, перчатки перевесили.
— Готов, — сказал Раульо. — Пойдем, помогу снять перчатки.
— Подождите, я сейчас еще раз…
— Упрямый, — выдал свой вердикт тренер. — Это хорошо. Зовут меня сеньор Сагарра. Приходи завтра вечером. Если сможешь. Посмотрим, на сколько тебя хватит.
Как выяснилось, хватило надолго. Ходил я в зал почти каждый день, и в первое время мог только совсем немного участвовать в разминке, а потом, отдышавшись, неспешно попрыгать со скакалкой. Главное, никто надо мной не смеялся. Поддержка была, я вроде как стал одним из «своих», но близко я ни с кем не сошелся. Хотя почти все были, как и я, почти нищими. Но на тренировке особо не пообщаешься: привет-пока, как дела, вот и все разговоры. А после — каждый по своим делам. С тренером беседовал, как без этого. В зале убирался — не каждый день, раз в неделю достаточно было. И без меня уборщиков, у которых не всегда хватало денег на оплату, хватало. Не один я такой умный.
Я мог бы и вовсе перестать изображать заику. Буквально вчера, в спортзале, я заметил, что понимаю почти всё. Будто внутри включили тумблер. Все мои страдания — выписывание слов, мучительная зубрежка, наконец-то дали плоды. Серьезно, я утром, когда шел на работу, понял перепалку двух соседок, а они сыпали обвинениями и проклятиями с пулеметной скоростью. Животные в их споре спаривались в самых невообразимых сочетаниях, производя на свет божий потомство, достойное жесточайших мук. Где-то в голове наполнилась емкость со словами и их смыслом, и теперь нет нужды обдумывать ответ, мыча для продолжительности пауз. Но образ мне понравился. Никто не воспринимает меня всерьез. Разве что библиотекарь, дон Хорхе, тот ни разу даже не поморщился, ожидая ответа. И ребята в спортзале вчера.
Теперь бы книги почитать. Или радио слушать. Расширять словарный запас. Увы, времени становилось все меньше. К походам в библиотеку добавился спортзал. И утренняя зарядка. Да, надо бегать по утрам, отжиматься, подтягиваться на самодельном турнике, что стоит рядом с брусьями на пустыре возле дома. Спортивная площадка большей частью пустовала — интерес к спорту проявляли в основном молодые ребята. На улицах было полно толстых гаванцев, почти все мужчины курили. Причем не сигареты, а сигары и сигариллы. Что явно плохо сказывалось на их здоровье.
У Альвареса, кажется, новое обострение. Накануне пришел с перегаром, с красными глазами. Сегодня с утра он выглядел еще хуже, чем вчера. Одежда растрепана, пуговица на рубахе-гуаябере оторвана, на груди пятна. И глаза — совсем сумасшедшие. Будто остановиться не могут на одном предмете. Блеск нездоровый. Но перегара, в отличие от вчерашнего, нет. Решил обратиться к наркоте? Это плохой путь, никому не пожелаешь такого.