В кафе, к счастью, с утра никого. И работают. Я заказал тосты, пять штук, с ветчиной. Отдал последнюю мелочь, кстати. Жарят их быстро — смазать сливочным маслом длинную булку, разрезанную вдоль, и дождаться, когда подрумянятся. А потом сверху заправку для бутерброда. Строгого рецепта нет, тут каждый готовит, как ему больше нравится.
Сначала хотел насыпать порошок в ближайшей подворотне, но потом решил дотерпеть до аптеки. Мало ли кто случайно увидит. И я побежал что было силы.
Через пять минут я стоял перед кабинетом Альвареса.
— Сеньор, ваши tostada cubana, — постучал я.
— Что⁈ — заревел аптекарь.
— Вы заказывали, сеньор, десять минут назад.
— Ладно, давай. И помоги заодно этой puta умыться!
Точно — он сходит с ума. Так отметелить девчонку за то, что не даёт… Она же сама встать не может! Наверняка пара рёбер сломаны, лицо рассечено, и похоже на отбивную. Я подал пакет, надеясь, что руки будут дрожать не очень сильно.
А Альварес сел за стол, как ни в чем ни бывало, не замечая брызг крови на стенах и не глядя на Люсию, и открыл кулек.
— Кофе мне принеси! Быстро! — и впился в гренок зубами.
Я старался прямо не смотреть. Поднимал на ноги Люсию, пытаясь сделать это осторожнее. Куски он откусывает большие, глотает, плохо прожёвывая. Под ветчиной… Молодец! Ещё раз…
— Я сказал принести кофе! — заревел он, откусывая еще кусок. — Брось эту дуру, потом займёшься!
Повезло мне, кофе я заварил недавно, как раз перед началом этого представления. Не Альваресу, правда, но я не жадный. Когда я принес чашку, аптекарь доедал уже второй гренок. Поставил кофе на стол, и Альварес тут же глотнул из неё. А я начал поднимать Люсию, уже второй раз.
И тут началось.
— Что за?.. — до него дошло, что что-то не так, он отбросил остаток гренка в сторону и вскочил на ноги. — А-а-а! Жжёт как! Крысеныш, что ты…
И тут его вырвало. Первый раз. Пока просто едой. И он упал, сначала на стул, потом сполз на пол. Уже ничего не говорил, только стонал и его выворачивало кровью. Наверняка у него сейчас прощальный стояк, хотя аптекарю точно не до любовных забав. Кантаридин всасывается с огромной скоростью, не успел он всё вырвать. Да и насыпал я щедро, не жалея.
— ¿Qué hififte? — прошипела разбитыми губами Люсия, и я с трудом понял, что она спрашивает, что я сделал.
— Ничего. Давай, умываться! Пойдем отсюда!
Глава 6
Люсия вернулась слишком быстро — и минуты не прошло. Никуда она умываться не ходила, наверняка всё это время стояла за дверью и смотрела на меня. Я едва успел собрать тосты, рассыпавшиеся из старого газетного кулёчка. Их надо выбросить побыстрее, чтобы кто-нибудь случайно не откусил.
Альварес всё ещё был жив. Стонал, мычал, изо рта текла слюна, смешанная с кровью. Я не трогал его — пусть полежит так. Когда затихнет, приведу в порядок, а пока важнее другое: нужно согласовать с Люсией, что и как мы будем говорить.
— Фто это?.. — выдохнула она.
— Сядь, — я подтащил ей стул.
Люсия послушно опустилась, косо поглядывая на аптекаря. Дрожит вся, руки ходуном. Надо успокоить, но осторожно, нам ещё придётся договариваться о версии событий. А то переборщишь с успокоительным, и получишь спящее тело.
— Вот, выпей воды, — я налил из кувшина, чудом уцелевшего среди разгрома. — Что болит?
Получилось отвлечь хоть на секунду. Стукнув зубами о стакан, она сделала пару глотков и, помедлив, выдохнула:
— Рёбра… справа… голова… лицо…
Я осторожно прощупал бока. Три рёбра справа, одно слева. Руки и ноги целы. Альварес не успел пройтись по почкам только потому, что мулатка сразу упала к стене и потом отползла в угол.
— Сейчас сделаю укол, станет легче, — сказал я.
Что у нас есть? Дипирон — знакомый ещё как анальгин. Дам чуть больше обычного, один раз можно. Я не великий специалист по уколам, но девчонка молодая, не толстая, физически активная, вены должны быть. А в мышцу можно уколоть морфий. Буквально половину миллилитра, голову чуть затуманит, но не сильно. Будто стакан вина выпила. Сможет думать и успокоится.
Грудь туго забинтую, и она сможет передвигаться. Эластичный бинт в аптеке есть, хватит. Лицо промою перекисью. Надеюсь, обойдётся без швов.
Когда я вернулся с аптечкой, Люсия сидела, стараясь не шевелиться, чтобы не стало больнее. Альварес продолжал стонать.
— Давай руку, — я сел рядом. — Укол сделаю.
Она протянула было руку, потом спросила шёпотом: