— Мальчик, мальчик! — звала она, дрогнувшим голосом — Ты слышишь меня? Ну, скажи что-нибудь… — её красивые зелёные глаза застыли от ужаса.
— Что зависла? — Оскольский оттолкнул девчонку и присел возле Макса. — Максим! Максим! Что с тобой, Макс?
Но Никитин лишь безвольно покачал головой, и застонал, не в силах ответить.
— Скорую! Быстро! — крикнул тренер. — Больно? Терпи!
Девочка встала и повернулась, чтобы уйти.
— … не уходи… — прохрипел Никитин, морщась от боли.
— Лежи! — велел тренер.
Перед глазами Макса поплыли тысячи светящихся точек, он попытался встать, несмотря на запрет Оскольского, но не смог, упал на землю, вновь потеряв сознание…
…Очнулся он от резкого запаха нашатыря.
— Плохо! У мальчика шок! Возможно сотрясение… и перелом ноги…
Врач, скорой, резанул ножницами, намокшую от крови штанину спортивных брюк Макса. Быстро, ощупал и осмотрел повреждённую ногу.
— Открытый перелом. Потерпи… Сейчас сделаем укол успокоительного, и тебе полегчает.
Медик достал из своей сумки шприц и ампулы, а затем скомандовал:
— Посветите мне. Тренер держите ребёнка…
Он вколол Максу какой-то раствор. После него голова и руки пострадавшего стали невыносимо тяжёлыми, боль отступила, а глаза незаметно закрылись.
— Ребёнка, необходимо срочно везти в больницу. Сейчас максимально плавно и осторожно перекладываем на носилки.
— Ах, не вовремя это! Где теперь ему найти замену? Кого отправить в Тольятти на соревнования… — бормотал себе поднос Оскольский, удерживая повреждённую ногу Никитина.
Водитель «скорой» и гаишник синхронно взялись за подмышки Макса.
— Только без рывков! — предупредил врач, разворачивая носилки.
Пострадавшего осторожно положили на носилки. Ребята со всех команд, которые в этот вечер тренировались на Кургане, стояли сгрудившись кружком. Кто с удивлением, кто с ужасом, кто с сочувствием смотрел на Максима, лежащего на носилках.
— Аккуратно понесли к машине… — скомандовал врач.
Потерпевшего, как нечто ценное подняли. Ребята тут же расступились, пропуская взрослых с Максом.
— Маме Максима позвоните, — крикнул на ходу тренер. — Пускай едет в больницу.
Когда, носилки втолкнули в скорую, Оскольский нырнул следом, в широкую заднюю дверь машины. Места было мало, сесть было негде и поэтому Алексею Андреевичу пришлось стоять, упираясь спиной в угол, а плечами в крышу. Пока ехали до больницы, на каждом повороте тренер безнадёжно взмахивал руками в попытке удержаться на ногах…
***
Больно… как же больно. Обжигающая боль протекала по всему телу. Макс застонал.
— Всё хорошо, Максим, всё хорошо сынок, — мама успокаивающе погладила его по руке. — Сейчас придёт врач и сделает укол. Потерпи немножко.
Никитин с трудом приоткрыл глаза. Сквозь застилавшие их слёзы посмотрел на мать.
— Как у нашего героя дела? — в палату вошёл мужчина в белом халате. — Сейчас сделаем укол, рентген…
Макс непроизвольно поморщился, когда доктор стал очень тщательно осматривать ногу. Но муки на этом не закончились.
Сначала его отвезли на рентген потом в операционную. Там он пролежал полчаса на холодной каталке, ожидая врача. Мама стояла в углу. Максим периодически на неё посматривал, а она успокаивающе кивала — мол всё будет хорошо.
— Плохо… — вошедший в кабинет доктор говорил тихо, отвернувшись от Максима, так чтобы его слышала только Мария Петровна. Врач ещё раз посмотрел на снимок. — Очень плохо… боюсь, что дело серьёзное… хорошо если вообще на ноги встанет…
Макс же в этот момент пытался уловить, о чём разговаривают мама и врач. Но так как он не мог ничего расслышать, попытался уловить реакцию матери. Она же, сдерживая слёзы улыбалась, словно ничего плохого не случилось.
— Что… будет с ногой? — не выдержал Максим. — Я смогу кататься?
Доктор молчал, словно раздумывал — говорить правду или нет. Макс испуганно смотрел на него. На некоторое время боль сменилась страхом.
— Посмотрим… — медик отошёл от снимков и снова ощупал ногу. — Пока трудно сказать… Думаю всё будет в порядке… пару месяцев… только кости надо вправить. Потерпеть придется.
Макс согласно кивнул. Закрыл и тут же быстро открыл глаза. В них врач увидел адскую боль.
— Я потерплю… — пообещал он пересохшими губами.
Его переложили с каталки на стол, пристегнули запястья брезентовыми ремнями, сделали укол. Боль и страх ушли. В голове появился туман, тело наполнилось сонной тяжестью…