Когда он наконец провалился в сон, ему приснилось, что Лейси ласкает его языком и губами. Он вскочил, весь трясясь от возбуждения, его раскаленное тело изнывало от желания. Он еще больше возненавидел Колин. А утром вел себя с ней еще хуже, чем вчера, отчего Лейси просто неистовствовала. В результате Миднайт с радостью поехал на вечеринку к Дж. К., хотя Лейси дулась на него и всячески избегала.
А драгоценное время между тем утекало.
Джонни с хмурым видом стоял между Хани Камерон и Инносенс Лескуер, притворяясь, что заинтересован разговором о давно пропавшем брате Хани, Рейвене.
– Что бы я не отдала, лишь бы снова увидеть Рейвена! – говорила Хани.
– А когда он исчез?
– Порой невозможно восстановить прежние, столь дорогие для тебя отношения, как ни пытайся, – с горечью заметил Миднайт, не подумав: глаза его были прикованы к Лейси, которая разговаривала с новым адвокатом Дж. К. и смеялась.
Неподдельное страдание на лице Хани тронуло Джонни, и он пожалел о том, что сказал.
– Прости, – извинился он. Глаза его снова следили за Лейси. – Честно говоря, я говорил не о твоем брате.
Он отошел в сторону и стал выискивать в толпе Колин, которая приехала попозже, одарив его одной из своих торжествующе-ослепительных улыбок, и он понял, что она прекрасно знает, что делает. Потом она столь же таинственно исчезла.
Тем не менее ему было не по себе при мысли о том, что она где-то здесь. У Джонни было такое ощущение, что он имеет дело с тем же исчадием, при котором был нянькой когда-то, и что с нее нельзя глаз спускать, иначе случится что-то ужасное. Сидеть при Колин было все равно что сидеть на бомбе с заведенным часовым механизмом. Только сейчас это ощущение стало еще отчетливее и ужаснее. Не безумие ли это? Ведь теперь она не ребенок.
Дж. К. принес ему переносной телефон.
– Это инспектор, который занимается делом Дугласа. – Дж. К. тронул его за руку. – Если чем-нибудь могу помочь…
Миднайт кивнул. Дж. К. помогал ему всю жизнь. Его поддержка значила чертовски много. По голосу инспектора чувствовалось, что он взволнован.
– Мои люди едут к вам. До их приезда побеспокойтесь о своей спине, приятель.
Миднайт плотнее прижал трубку к уху.
– Что-нибудь случилось?
– Коул умирает.
Джонни поневоле весь напрягся.
– Да, боюсь, я приложил его чересчур сильно…
– Не вы. Она. Только что.
– Кто?
– Его сестрица. После нее он почувствовал себя плохо. Похоже, она сделала ему какую-то инъекцию. Яд медленного действия. Врачи предпринимают все, что можно, но на успех не надеются.
Миднайт безумными глазами оглядел толпу.
Лейси все так же стояла с адвокатом и смеялась, но Колин нигде не было видно.
И Джо тоже.
И тогда он понял.
Бомба должна была вот-вот взорваться.
Словно в замедленной съемке, взгляд его скользнул вниз и выхватил стремительную черную фигурку с шапкой рыжих волос. Колин сажала Джо в синюю «тойоту».
– Джо! – вскрикнул Джонни.
Колин захлопнула дверцу за мальчиком, затем подняла голову вверх и весело помахала рукой – словно взлетела стайка зеленых попугайчиков. Она улыбалась, но в ее ярко-голубых глазах горела ненависть.
– Джо!
Глаза у Лейси расширились, когда Миднайт бросился к ней и схватил ее за руку, сбив с ног официанта с подносом, заставленным бокалами. Ничего не объясняя, он потащил ее к лестнице, ведущей с пятого этажа в гараж.
Он не обращал внимания на недоуменные вскрики вокруг.
– Куда Колин тащит Джо? – повелительно бросил он Лейси.
– В Алкатрас. Им обоим стало скучно здесь, я и решила: пусть едут. И тебя это избавит от необходимости…
Джонни подтолкнул ее к лестнице.
– Джонни, да что случилось, скажи, ради Бога?
– Это она – Колин. Все время – она. Не Коул. Не Сэм. Какое-то подозрение у меня было, еще когда я ударил Коула. Я чувствовал: что-то не так, а когда объявилась Колин, подозрения усилились. Надо было слушаться интуиции. Она убила собственную мать, наших отцов, Сэма – всех.
Она пыталась убить Коула несколько минут назад. Она может сделать что угодно с Джо.
– Но я думала, что тогда ночью в Вене это был голос Коула.
– Она же актриса. Что ей стоит говорить чужим голосом?
Они добрались до неосвещенного помещения гаража, и Джонни прыгнул в черную спортивную машину Дж. К. Из-под коврика он достал ключи и вставил нужный в зажигание. От толчка автоматические ворота открылись.
Джонни обернулся к Лейси:
– Скажи полиции и Дж. К., куда я поехал. В машине есть телефон, в случае чего я позвоню…
Лейси открыла переднюю дверь справа:
– Я еду с тобой.
– Еще чего не хватало!
Он уже выезжал, когда Лейси прыгнула на сиденье рядом с ним.
– Лейси… – громовым голосом рявкнул Джонни, нажимая на тормоз.
– Джонни, я могу тебе пригодиться.
– Ты считаешь меня калекой?
– Что ты… Просто хочу доказать тебе, что я уже не та девчонка, которая бросила тебя ради Сэма, какие бы ни были на то причины. Я хочу доказать тебе, что действительно люблю тебя и Джо, я здесь не лишняя.
– Выходи сейчас же. Еще не хватало, чтоб ты погибла из-за бредовой идеи что-то доказать.
– Джонни Миднайт, думаешь, ты один такой, кому необходимо доказывать себе, что он герой?
И в тот же миг ему стало ясно, что эти долгие годы были пусты не только для него. Его угольно-черные глаза заглянули в ее глаза, и сердце его залила какая-то новая, незнакомая нежность. Новое прощение. Он все готов был отдать, чтобы принять это новое чувство, но время не ждало. Он только провел рукой по ее лицу.
Затем руки его вцепились в руль, глаза решительно устремились вперед, и машина пулей вылетела из гаража.
Синюю «тойоту» Миднайт догнал на мосту Золотые Ворота и сел ей на хвост. Джо, не ведая об опасности, весело помахал им. Непонятный страх шевельнулся в груди Миднайта, когда Колин свернула с автострады на прибрежное шоссе в сторону развязки. Там, но он свернул вслед за ней.
Джонни почти ничего не помнил о дорожном происшествии, но почувствовал, что отдал бы все на свете за то, чтоб не ехать этой дорогой.
Дорога петляла между эвкалиптами. Для «тойоты» повороты были крутоваты. Для спортивной машины Дж. К. – пара пустяков.
Но не для Миднайта. Панический ужас рос в нем откуда-то изнутри и усилился до предела, когда они вырвались в вылизанные ветром голые бурые холмы с белыми скалами, обрывающимися к каменистому берегу.
Они приближались к крутому повороту.
Тот самый поворот.
Но откуда могла об этом знать она, если сам он только что вспомнил?
Как при ослепительной вспышке Миднайт увидел выскочивший навстречу желтый автомобиль, а затем в своем ряду – обгоняющий его огромный фургон и синюю машину сзади, сидевшую у него на хвосте почти впритык и подрубающую его. Он вспомнил, как резко свернул на ржавые перила и как синяя машина протаранила его сзади.
Намеренно.
Он выплыл из-под обломков и увидел женщину в черном, с улыбкой рассматривающую сверху то, что осталось от его машины. Колин.
– Джонни! Берегись! – раздался крик Лейси. – Она развернулась и гонит прямо нам в лоб.
Миднайт не сразу сообразил, что убрал ногу с акселератора, что «тойота» резко рванула вперед, круто развернулась и несется им навстречу по их ряду!
Лейси вскрикнула и закрыла глаза.
В последнюю долю секунды Миднайт крутанул руль влево и нажал на газ.
На встречной полосе не было ни одной машины. Джонни пролетел в каком-то сантиметре от железных перил. Завизжали шины. Он круто развернул машину и бросился в погоню за «тойотой», мчащейся вниз.
Расширенные от ужаса глаза Лейси перехватили его взгляд.
– Она хочет нас всех убить.
– Колин уже оказала мне однажды подобную услугу, Лейси, – задумчиво протянул он. – Я наконец вспомнил, почему так яростно сражался за жизнь.