– Почему бы тебе не присесть, Макс? А то, того и гляди, упадешь.
Макс сел. Уолтер взял за спинку бело-золотой стул и подтащил его к дивану, оставляя следы на белом ковре. Сев перед Максом, словно учитель, опечаленный поведением ученика, он предложил:
– Я – твой адвокат, Макс. Постарайся не врать мне.
Макс, наконец, пришел в себя. Итак, грабитель сбежал от этих копов-растяп, вернулся в дом (за кольцом?), обчистил его и вывез добычу на угнанном автомобиле. В итоге участие Макса в событиях того вечера стало всем известно. Плохо.
– Уолтер, я всегда говорю тебе правду. Если я не хочу тебе о чем-то сообщать, то просто промолчу. Но я никогда не вру.
– Ты был обязан рассказать мне, что собираешься нарушить запрет суда.
– Тогда ты стал бы настаивать, чтобы я этого не делал.
– Кто эта женщина?
– Которая была в Каррпорте? Мисс Сентябрь,– Макс пожал плечами, но тут его вдруг посетила другая ужасная мысль.– Лютеция знает?
– Пока нет.
– Уолтер, моя жена не должна узнать об этом ни сейчас, ни вообще когда-либо. Ты отлично это понимаешь.
– Безусловно. И это вторая причина, по которой мне жаль, что ты не сообщил о своих намерениях, прежде чем осуществить их.
– Не понимаю... как... как...– Макс запнулся, глубоко выдохнул и начал заново.– Как это вышло? Как все узнали про меня?
– Очевидно, полицейские сначала собирались прикрыть тебя, но как только задержанный выскользнул из их рук, это стало для них слишком проблематично. Кроме того, ты лично звонил по 911.
– Не могу поверить! Уолтер, если бы ты только видел этого грабителя! Как они умудрились проморгать его? Он же был послушен, как корова!
Уолтер покачал головой, и мешки у него под глазами заколыхались.
– Не стоит доверять тем, кто послушен, как корова, Макс.
– Теперь я это вижу. Итак, он вернулся.– Макс задумчиво потер подбородок.– Я полагаю, за кольцом.
– Что?
– Нет-нет, ничего.
– Макс,– сказал Уолтер, откидываясь на стуле, отчего тот пискнул, словно мышь,– ты отлично знаешь, что своему адвокату нужно доверять во всем.
– Знаю, знаю, ты прав.– Макс не привык чувствовать себя неловко перед другими людьми, и ему это не понравилось. Поэтому он решил перейти в атаку.– Просто я не уверен, что ты найдешь это забавным.
Уолтер поднял брови, отчего мешки под глазами стали напоминать вымя.
– Забавным? Макс? Предполагается, что я сочту что-то в данной ситуации забавным?
Макс слегка усмехнулся.
– Ну, фактически, я украл у грабителя кольцо.
– Ты украл...
– Его кольцо.– Макс и поднял руку и продемонстрировал трофей.– Вот оно. Видишь? На нем имеется триграмма, и...
– Ты держал его под прицелом и решил...
– Нет-нет, потом. Когда приехала полиция.
– Ты украл у грабителя кольцо в присутствии полиции?!
– Ну, они предложили осмотреться и проверить, все ли на месте, и тут меня озарило. Я сказал, что кольцо у грабителя на пальце принадлежит мне. И тогда копы приказали вернуть кольцо мистеру Фербенксу.– Макс сиял.– Тот парень был взбешен.
– Настолько взбешен, что сбежал из полиции, вернулся в поисках тебя, не нашел и в качестве компенсации унес добра на четверть миллиона долларов.
– Неплохая сделка с его точки зрения.– Макс вытянул руку, чтобы полюбоваться кольцом.– И с моей тоже. Ведь страховая компания возместит весь ущерб. Она же принадлежит нам.
– А судья задаст тебе несколько вопросов.
– Ну да, я так и предполагал,– согласился Макс, и тут на его хорошее настроение наползла темная туча.– Но мы ведь сможем снизить опасность, да? В смысле, я могу сказать, что заехал туда за личными вещами, не подпадающими под запрет Главы 11. Так случилось, что именно в этот момент в дом забрался грабитель, к счастью, я оказался начеку и бла-бла-бла. И не возникнет необходимости упоминать про Мисс Сентябрь. Главное – соблюдать максимальную осторожность, чтобы Лютеция ни о чем не узнала.
– Суду явно не понравится, что сразу после этого ты покинул страну.
– Не сразу! Уолтер, эта поездка была запланирована еще несколько месяцев назад. Ты же знаешь, что я заранее планирую все свои перемещения.
– Я говорил по телефону с судьей.
– И ?
– Сложнее всего было убедить его встретиться с глазу на глаз, прежде чем начнется судебное заседание с участием всех заинтересованных сторон.
– Судебное заседание? Зачем?
– Да затем, Макс,– раздраженно повысил голос Уолтер,– что ты нарушил запрет Главы 11.
– Ради бога, Уолтер, всем известно, что это просто некие условности, пустяки, к которым нельзя относиться серьезно.
– А вот судья относится серьезно к каждому пустяку. Если выяснится, что ты пользуешься замороженными активами, то он может возобновить слушания и ввести внешних управляющих от кредитных организаций...
– Этих слизняков...
– Макс!
– Да-да, слушаю!
– Включая Налоговое управление США.
Макс зарычал. Он терпеть не мог, когда его начинали обкладывать со всех сторон. Через силу он вымолвил:
– Что ты хочешь от меня?
– Отложи поездку в Найроби.
– Уолтер, это очень сложно, они...
– Но возможно, и ты об этом прекрасно знаешь. Вместо Найроби завтра ты полетишь со мной в Нью-Йорк и встретишься там в четверг с глазу на глаз с судьей.
– И?
– И будешь каяться.
Макс скорчил недоуменную гримасу.
– Как это делается?
– Потренируешься в самолете.
15
– Есть одна проблема,– произнес Дортмундер.
– Вашингтон,– предположила Мэй.
– Именно.
Шел дождь. Они возвращались домой из кинотеатра. Мэй любила смотреть фильмы, и они время от времени ходили туда. Но в этот раз, в отличие от остальных зрителей в зале, Дортмундер видел на экране исключительно персонажей, которые не нуждались в кольце удачи. Когда те направлялись к остановке, автобус просто стоял и терпеливо их дожидался. Когда они звонили в дверь, то хозяин квартиры, должно быть, уже стоял, прижавшись к ней с обратной стороны,– судя по скорости, с которой открывал. Когда они собирались ограбить банк, то прямо перед входом обнаруживалось свободное место для парковки. Когда кого-то выкидывали из окна, то он даже не затруднялся посмотреть по сторонам, а просто протягивал руку, хватался за заранее кем-то приделанный в нужном месте флагшток и спокойно висел так, пока внизу не проезжал грузовик с сеном.
Дортмундер при желании мог припомнить несколько собственных падений с высоты, но все они заканчивались отнюдь не в грузовиках с сеном.
– Вашингтон,– повторил он.
– Это просто город, Джон,– заметила Мэй.– Ты же знаешь города.
– Я знаю этот город,– ответил Дортмундер, указывая на мокрый тротуар под ногами.– В Нью-Йорке я знаю, что делаю, знаю, где нахожусь и знаю, кто я. В Вашингтоне я не знаю ничего: ни куда пойти, ни что сделать, ни как говорить.
– Джон, в Вашингтоне говорят по-английски.
– Возможно.
– Все, что тебе нужно – партнер, который поможет сориентироваться на месте.
– И что я ему предложу за это? Половину кольца?
– Этот Фербенкс очень богат. В его квартире должно быть немало ценных вещей. Вспомни, сколько всего ты взял на Лонг-Айленде.
– Это верно. Но с другой стороны, кого я знаю в Вашингтоне? Все мои знакомые живут здесь.
– Поспрашивай.
– Кого?
– Всех. Начни с Энди, у него куча знакомых.
– Что касается Энди,– рассуждал Дортмундер, пока Мэй открывала кодовый замок в их дом,– тут все дело в том, что он любит знакомиться.
Они поднялись по лестнице. Дортмундер мечтал о стакане хорошего бурбона. Весенние дожди – теплые, но оттого не менее мокрые.
Мэй открыла дверь в темную квартиру. Щелкнув выключателем, Дортмундер саркастически заметил:
– Подумать только, Энди нет дома.
– Энди здесь не живет.
– Уверена?