Поразглядывала узоры ковра, маленько упокоилась, и вновь взглянула на рисованную странными красками дверь. Вот только для неё, для её глаз, никакой двери на стене не было! Да и самой стены, по факту, тоже.
Там была мгла, беспроглядная, но словно бы живая темнота, уходящая в глубины бесконечности. И морда, ужасающего вида зубастая морда неведомого существа, без глаз и носа, но с многочисленными острейшими зубами, торчащими во все стороны. Настолько острыми, что девочке казалось, о них можно поранится, даже если просто начать их пристально рассматривать. От того, она старалась на них и не смотреть.
Но и другие части пасти выглядели не лучше! Губы существа, что словно щупальца или призрачный туман, копошились в такт несуществующему дыханию морды, расползались по стене, словно тянулся к чему-то, причем бесконечно, но при этом почему-то не дотягивались даже до пола и потолка, не говоря уже об углах с другими стенами
Кости черепа, торчащие на том месте, где у нормального животного мог бы быть нос. Костяные наросты снизу, под пастью, что были видны только когда морда задирала свой кончик «носа» вверх…. В этой твари было уродливым все! И опасным. Страшным. И жутким.
Одно только существование этой морды делало бедную девочку всю потной от липкого страха! А… брат, каждый день! Ходит, туда! Внутрь…
Он не просто ходит «куда-то в стену», не просто уходит в черный мрак-туман рядом с пастью! Он ходим именно В ПАСТЬ! Вовнутрь! Ужасного вида морда, с явным удовольствием, раскрывает пред её братом свой ужасающий зев, из которого за версту веет смертью, кровью и болью. Да столь сильно, что та резня, в соседних квартирах, не идет ни в какое сравнение с этим. Просто детский сад, на фоне бойни.
Пасть приглашает её брата окунутся в эту пучину! И он идет туда! Внутрь! Смело шагая в глотку монстру! И исчезает там. А пасть, с резким и противным щелчком, схлопывается, проглотив очередную глупую мошку. Добычу, неразумного цыплёнка, самостоятельно пришедшего на обед.
И, увидь она подобное в первый раз именно в таком формате, наверное бы умерла от страх и отчаянья! Но первый раз она увидела данную пасть в немного ином ключе — брат выходил из жерла этого чудовища. Он играючи, без напряга, раскрыл эту пасть изнутри небрежным движением руки и вышел в комнату. Словно бы не из зева мерзкого чудовища вышел, а из-за шторки на кухни. Словно бы… и не ходил в комнату пыток, а на прогулке был.
Для него, это чудовище, что пугает бедную Лину до мокрых штанишек, не страшнее мухи! Тем не менее… Лина помнит, в каком состоянии он порой от да выходит. И каким трудов ему порой даётся открытие этой пасти изнутри. И настолько сильно бесится это чудовище в стене, когда добыча, что была уже внутри, уже должна была бы переварится! Познать все грани боли и отчаянья! А тут вдруг, добыча сама, как ни в чем не бывало, выходит наружу. И против воли голодного существа.
Как же сильно бесится эта тварь! Сколь много злобы в этом чудовище без носа! И девочка бы не смогла спать в этой комнате, да и в квартире в целом! Если бы просто знала, что это морда тут! В стене! Но… брат… брат закрывает проход в ужасающий черный зев тумана сразу же, как возвращается. Морду утягивает куда-то вглубь него, она исчезает, и на стене остаётся лишь нарисованная странными красками кривая дверь. Дверь Лину не пугает.
— Надо сменить бельё. — проговорила девочка, принюхавшись, и только сейчас ощутив, что немного обмочилась от страха.
И старясь не смотреть в сторону ужасающей морды, что разве что не облизывается в сторону бедной девочки, Лина отправилась в ванну. Приводить себя в порядок.
В комнату до вечера она не зайдет — ей слишком страшно! И тем, что она будет боятся, она брату точно никак не поможет. А вот приготовить бинты, пластыри, кровоостанавливающий жгут и прочее — вполне может. Брат в основном возвращается целым и невредимым, а когда нет, сам о себе заботится, но… ей даже думать не хочется, каково это, когда у тебя оторвана рука, и болтается на лоскуте коже, а ты пытаешься зубами затянуть бинт на груди, чтобы ребра не торчали наружу. Брат поистине непревзойдённый, но это не значит, что ему не нужна помощь. А пасть никуда из стены не денется, даже если на неё и не смотреть.
А если брат не придет до прихода родителей — а он всегда возвращался на час или два раньше них! То тогда… то тогда Лина всё равно ничем не сможет ему помочь. И сможет разве что разрыдаться.
И стать кормом для того чудовища, что вырвется из стены без надзора брата.
Глава 4
Ожоги… кругом ожоги! Опять я вляпался в какую-то мерзость! Не рассчитал свои силы, так сказать. Теперь вот… слегка подкопчённый, с боку перченый… А еще ведь надо поторапливаться! Родители скоро домой придут, а я… не дома.