Ужас! Насколько же короткой получилась память у этого существа⁈ И насколько же странным порой бывает восприятие у людей. Вот, сейчас, к примеру, я стою в углу, эта самая сестра, Лина, стоит в сторонке и злорадствует, а родители что-то там обсуждают за столом, что-то по работе — какие-то отчёты и сроки — я не вслушиваюсь. Время от времени предки бросают на меня недовольные взгляды, и теплые, полные любви и заботы на сестру, что продолжает пялиться на меня, надув губки бантиком. А всё потому, что я макнул её головой в унитаз.
Вообще, идея сделать это, пришла в голову не мне, а ей. И не себя макнуть, естественно! Меня! После того как я в этот самый унитаз отлил. Идея была… бредовой — и откуда она у неё в голове вообще взялась⁈ Не поверю, что магическая кукла могла до такого додуматься сама! Тем не менее, с технической стороны, идейка была вполне исполнима.
Подойти тихонько, подождать пока закончу мокрое, или не ждать — вариативно, и макнуть, используя преимущество в массе и развитии как козырь. Вот только я вывернулся, и макнул её саму, причём столь ловко и быстро, что в момент касание её лица с жидкостью, у неё на лице, всё ещё была, предвкушающая, самодовольная, и злорадная улыбка, что ещё не успела исчезнуть с её моськи из-за стремительности момента, и высокого уровня злорадства.
«Ты что, псина, забыло своё место⁈» — проговорил я тогда, сначала при помощи магии, а потом и вслух, поняв, что через магию она меня не услышит.
Вот только псина место своего не поняла, и после того, как закончила купание, полезла в драку — двухлетний… скорее уж трехлетний! Младенец! и в драку… ужас. Но как факт. А после того, как я вновь её макнул, со слезами на глазах побежала жаловаться — сегодня был выходной, и родители были дома. И они, конечно же встали на сторону «невинно пострадавшей» и обоссанной крошки, сцапав меня на выходе из туалета, идущего по коридору, поправляя штаны.
И им как бы пофигу на то, что сестра меня крупнее и тяжелее! Всё равно им и на мои слова. Любимый ребёнок был мерзко обоссан! Сестрица переврала историю из двух действий до неузнаваемости! И вообще, «Лари, ты мужчина! Быть мужиком! И не обижай женщин! Тем более — нельзя обижать сестру».
— Пфф. — усмехнулся я, стоя лицом к углу стен.
Украдкой взглянул на наблюдателей, повернув голову на пол оборота — родители увлеклись обсуждением и уже не смотрят в мою сторону. У них там какие-то кредиты и балансы пошли не тем путём и лесом. Только сестра-безмозглый миньон, продолжает пялиться в мою сторону, как тотем-наблюдатель. Это и к лучшему!
Делаю шаг, к углу, в тупик, в стену! Вхожу в бетон, как в воду, и растворяюсь в нём, исчезая с глаз. Слышу визг сестры, что словно бальзам, и глоток воды в пустыне. Слышу, как родители прерывают свою беседу, и обеспокоенно интересуются, что случилось, а сестрица бьётся в истерике — брат растворился в стенке!
Отец высказывает предположение, что я тупо свалил, ведь время наказания уже давно вышло. Но сестра настаивает на своём, и сквозь всхлипы и крики истерики, продолжает твердить «брат утонул в бетоне!».
Усмехаюсь, слушая всё это, и наблюдая за тем, как родители пытаются успокоить своё разбушевавшееся чадо. Вижу, как отец идёт к углу, а мать, продолжает успокаивать незатихающею, но постепенно выдыхающеюся и устающею орать дочь.
Отец, изучает угол. Внимательно осмотрел — ничего необычного! Бетон, обои поверх него, уголок обоев, отклеившийся внизу у плинтуса, намекающий на необходимость ремонта. Старый плинтус, линолеум… ничего необычного, но батька всё же пощупал стенку пальцами ноги в носке — твёрдая и холодная! Как и положено бетону! Усмехнулся, и пошёл в сторону коридора быстрым шагом.
А значит мне, эх, придётся отложить свои дела, и проследовать в детскую, чтобы поддержать легенду. Если я сейчас пропаду из квартиры, это будет подозрительно, и мне этого не надо. Благо, до «детской» и бежать-то по сути не надо, достаточно просто выйти из стены на другой стороне, и я там!
— Лари? Ты тут? — поинтересовался отец, заходя в комнату.
— М? Что? — проговорил я, сидя на полу, с игрушечной машинкой в руках. — десять минут в углу уже прошло! — состроил я хмурую и сердитую мордаху.
— Мог бы и предупредить, что уходишь, — проговорил отец со вздохом, — твоя сестра там напугалась…
— А я и предупредил! — воскликнул я с вызовом, — но вы меня не услышали, — поник я головой. — вы меня вообще не слушаете, зато как Лина что… что она там опять визжит? — вновь взглянул я на отца.