Мы — показательно заткнулись. И не сговариваясь, начали дрожать, зажимаясь глубже в угол, подальше от края стола, и прячась от «злых при злых людей, в грязных сапогах, топчущих наш пол».
Сапоги приближались, копы аккуратно зашли на кухню, осмотрели её, убедились в отсутствии угроз. Один остался на страже прохода, по ту сторону косяка кухонной двери, направив пистолет в сторону «глубин» коридора, а второй, заглянул под стол с пушкой наперевес.
Мы, прижавшись друг к дружке, сжались в комочек, и огромным как блюдца глазами котят, уставились на человека — добродушного вида дядьку-усача, в фуражке. И с пистолетом.
— Тут дети! — прокричал он своему напарнику, возможно громче, чем планировалось.
В зале прогремел взрыв, глуша людей звуком, а дрогнувший пол, добавил дезориентации. Компьютер отца, и его стол, порвало в щепки, и на их месте разгорелся огромных размеров высокотемпературный «костер». Запахло горелым пластиком, и иными химикатами, сгораемые в том огне и раздражающими носоглотку.
От температуры и резкого нагрева затрещали бетонные перекрытия, напарник усача, в следующий миг после взрыва, тихо ругнувшись, скользнул на кухню, прячась за стенкой санузла, словно бы в квартире, где-то там, в коридоре, началась пальба и перестрелка.
Сам усач, свалился на пол, спиной к нам, собой перекрыв наши тушки от возможного огня неприятеля, которого не было, но он об этом явно не думал. Направил дуло своего пистолетика в сторону прохода, из которого шел треск горящей древесины мебели, шипение горящей пластмассы и скрип деформирующегося металла.
Мне прямо даже жалко ребят стало! Бедные, и совестные! Особенно усач! Он тут своей тушей рискует! Единственной и не повторимой! Нас защищает! А мы… мы сценки разыгрываем! Театр, блин. Хотя могли бы просто сидеть в кресле и есть печенки. Но не поймут. Наверное.
— Что там? — спросил усач у своего товарища.
— Что-то жахнуло. — ответил тот, выглянув в коридор, — и горит.
— Надо детей вывести. — сказал на это лежащий на полу и поднялся на четвереньки. — я прикрою, а ты веди.
Напарник усача — коротко стриженный, и блондин, как и все в этой стране, кивнул, и нагнулся под стол, протягивая нам руку, а товарищ занял его место у входа на кухню.
Мы, видя руку улыбающегося человека, что тянется к нам, мужчину, да по сути, еще парня! Лет тридцать, не больше! Забились поглубже в угол, мотая головами и прижимаясь друг к дружке.
— Не бойтесь! Я выведу вас от сюда…
Но мы «боялись».
— Ну что там? — поинтересовался напарник с усами, — огонь распространяется! — прокомментировал он почти очевидное — на кухню уже отчетливо пахло едким дымом.
— Они боятся и не идут!
— Вытаскивай их, да валим!
Парнишка протянул руку, чтобы схватить — сестра его куснула. Ну как кошка, честное слово! Парень отдернул руку, посмотрел на след от укуса, четкий такой, ровный… словно кошкин! Но с человеческими зубами. На это же след взглянул и второй человек, и они вновь поменялись местами.
Усач заглянул под стол, и ничего не говоря, тоже сунул руку к сестре — получил тот же укус, вот только результат был совсем иным — сестренку вытащили из-под стола, словно рыбку из пруда. Она даже толком сообразить не успела, что происходит, как уже вытащили наружу, и плевать мужику, на прокусанную кожу.
Ошалевшею девицу, что отпустила наконец сжимаемую зубами пятерню, закинули на вторую руку, прижав к телу, а рука кушенная-прокушенная, малость кровоточащая, потянулась ко мне. Я — оскалился.
— Тоже кусаться будешь? — улыбнулся усач, а с его руки на пол капнула кровь.
Его кожу на руке не защитила даже кожаная «байкерская» перчатка! И на ней отчетливо виден след от зубов, от чего сестра так-то палится со своей нечеловеческой силой.
— Ну давай! Будет еще один шрам! — помахал человек рукой пред моим носом, как бы приглашая, словно бы подергивая крючком в воде пред рыбкой.
Кусаться я не стал, протянув свои ручки ему навстречу.
— Неожиданно. — удивился он подобному, и ловко вытянул меня из-под стола. Закинул нас обоих на плечи, и кабанчиком сквозь огонь, пронесся сквозь дым в подъезд.
В холе пред квартирами, по части задымления, было ничуть не лучше, чем в коридоре квартиры, и сильно хуже, чем на кухне, где мы были. Однако, пригибаясь под дымом, коп быстро сориентировался на местности, и ломанулся в сторону лестницы. Огнезащитные двери не пускали туда дым, не считая того, что успел проникнуть, пока на лестницу выбегали служители правопорядка с нами в нагрузку. Так что в данном помещение довольно чистый воздух, и неплохая видимость, но копы не спешили тут задерживаться, и быстро засеменили ногами вниз по лестнице.