— Эээ… а еще есть? — отошел отец семейства от шока и спросил самое важно.
— Не, мы все собрали — обернулась с наклоном Лини.
— Мы следили за ними, больше нет устройств, если конечно не спряталось что-то невидимое.
И вот эти слова Майклу совсем не понравились — невидимое? А что, если все эти камеры лишь отвлечение? А на самом деле цель была…
— Но даже если и есть, — сказал мальчик уже из коридора, — то не надолго. — и Майкл мгновенно вспомнил, как пропала его дорогущая камера, которую он взял с работой, чтобы понаблюдать за тем, как живут его дети в его отсутствие.
Растворилась словно её и не было, вместе с отверстием в стене. И ведь не скажешь, что это функция устройства — становления нематериальным! Нет у него такого, Майкл спрашивал, интересовался, и его за это до сих пор на смех поднимают, а камеру, как считают коллеги, он просто где-то потерял. Поставил, и забыл где, а невидимку не так то просто найти. И аргумент «дыра то в стене тоже исчезла!» для них вообще не аргумент, как и сломанные сверла — в вашей свечки межкомнатные стены как картон! Ты вообще, о чем⁈
Жизнь после теток и штрафов в прежнее русло уже не вернулась — родители наняли нам няньку, в очередной раз проигнорировав наше мнение. Правда в данном случае они были правы — нянька нанималась как бы не нам, а для инспектора! Чтобы в случае чего — вот, дети под присмотром!
Нянечкой для нас двоих стала молоденькая девушка, студентка, для которой это было её первая подработка. И её работа заключалась в том, чтобы дважды в день к нам забежать и проверить как дела. Ну и нашу работу над прописями проверить, да. И последнее было проблемой — проПиси мы не пешим дома, работу в процессе показать не можем, что стало сильно большим шоком для девицы, что никак не могла взять в толк — если прописи уже заполнены родителями, зачем ей их проверять?
И она задал такой вопрос родителям! Получила от них ответ, что они ничего не заполняли, решила, что это такой тест! И стала сильно злится, когда мы отказывались что-то писать при ней. Масла в огонь подлила школа — они прислали задачник и проПисачник, которые нужно заполнить. И пофакту, плевать кто будет их заполнят! Мы, или родители… но — предки у нас честные, так что… они еще плеснули керосина в костер, порешив, что мы должны заполнять все это дело в присутствии няньки.
Причем так и сказали — решать вместе с нянькой! Она проследит, чтобы все было нормально! Будто мы когда-то ошибались в задачах уровня «одно яблоко, плюс два яблока, сколько будет яблоКо?». Или черточки и буковки по контурам выводили задом наперед. В общем, пришлось тратить время, и делать все, в присутствии Особого Свидетеля.
На улице тем временем пришла весна, замаячило на носу лето. Я стал подумывать, где бы стырить воду из материального мира, чтобы запихать её в свой тайник, чтобы сделать там хотя бы подобие бассейна. Но быстро отбросил эту идей — не смогу.
Даже тот кусок пространства, отрезанный от Хаоса целиком, не терпит в своём мире существования воды в виде жидкости. Только пар или лед, либо смолы, либо масла, либо еще что-то, далекое от воды в привычном виде. И мне это не изменить — проще построить бассейн с песком и плавать в нем. И тут, как ни странно, дело не в Хаосе, а во мне.
А в первый день лета нас повели в школу знакомится с классом. До начала занятий осталось всего два месяца — первого числа последнего месяца лета они уже начнутся. И я от этой новости что-то совсем приуныл.
Мелкие киндеры вокруг, куча бессмысленной болтовни, такая же бессмысленная болтовня от учителей. Учебники, которые я могу прочитать за день, попутно свернув резьбу ковыряясь в носу. Книжки с «религиозным содержанием» где рассказывается политика партии в красках и лицах. Куча всякого иного, что нам вряд ли может быть интересным.
И это не считая потенциальной дедовщины даже без дедов — даже на собрании уже было видно, кто тут будет главным, просто потому, что за ним сила и власть, кого будут чморить, потому как за ним никого, кто навсегда останется болтаться где-то между, заполняя собой основную массу пустоты между крайностями.
И ведь эти границы даже нельзя будет никак потрогать! Они тут фиксируются не нами, не детьми. А теми. Кто над нами — родителями! И мажорчиков, априори неприкасаемые, потому что за ними горой их предки, и учителя, да и вся школа в целом и разом. Они нужны им! А вот нижний слой, нижняя грань, плепс, рабы, нужен лишь как корм, и заступаться за них тоже нельзя. Иначе опустят, поставят рядом, погрузят в пучину…