— А что он кстати дает? — поинтересовался отец, вклиниваясь в беседу, и беря блинчик с «нашей тарелки».
— Сущею малость! — усмехнулась сестра, — Прям…
— Защищает носителя, от прилепления к телу магических паразитов, — перебил я начавшею паясничать сеструху.
— А… — открыл отец рот, но я продолжил пояснять:
— Причем, только тебя, пап. Для всех прочих это просто кусок металла из подземелья.
— Ясно. — захлопнул он рот, и помял блин с не самой вкусной начинкой руками. — А… что делают эти паразиты.
— Много чего, — взяла слова сестра, мельком взглянув на меня, получая разрешения рассказать, — например могут отслеживать перемещения.
— А… — вновь открыл отец рот, стискивая блин.
— Последний, возможно, умел это делать. Но в том Хаосе магии от порталов — это вряд ли имело смысл.
— Ясно. — понурился отец, непроизвольно выдавливая начинку из блина на тарелку.
— Не переживай, пап! — погладила сестра его по спине, — Теперь тебе такое не грозит!
— Угу…
— Только меня вот что беспокоит, — задумался я, начав разглядывать узор на скатерти стола, — не забеспокоятся ли люди, повышавшие такие дряни в ауру папки, наличием у него защиты от них? — оторвался я от скатерти, и внимательно взглянул повернувшему голову отцу в глаза.
Папа сглотнул от моего взгляда, отвел глаза в сторону. Проговорил, словно в пустоту:
— Не забеспокоятся. Поверь… вот точно нет!
— Ты знаешь, кто это такие? — поинтересовалась сестренка, заглядывая папе в лицо из-за его спины, и держа свою ручку у основания его шеи.
И вроде бы просто любимая дочка приобняла любимого папочку, сидя рядом. Но почти на коленочках, но в тоже время и…
— Догадываюсь…
— Скажи нам! — воскликнула сестра, взмахивая второй рукой в жесте, мол «легкотня! Разберемся!».
— Не, — помотал он головой. — это… не ваши проблемы. — и внимательно посмотрел в глаза своей дочурке, словно бы что-то там ища.
Протест, сомнения, неверия… может что-то еще. Но сестра просто молча пожала плечами, убирая руку с плеч отца.
— Ну ладно. — И села обратно за свой стул, сцапа блинчик с тарелки и откусив кусок. — Ну и гадость!
— Потому то они и лежали в морозилке до самого победного конца, пока иных блинов совсем не осталось.
— Как, не осталось? — всполошилась мать и метнулась к холодильнику.
Пошарилась по пустым полкам, убедилась.
— И правда не осталось… я в магазин! — и упорхнула собираться-одеваться.
Но была остановлена отцом, что заявил, что магазины СЕЙЧАС так поздно не работают. Мать вернулась на кухню за стол.
— Нам надо будет как-то попасть в ассоциацию охотников. — произнес я, когда все вновь расселись по местам, попивая чаёк.
— Так в чем проблема? — не поняла проблемы мать.
— Проблема? — ехидно проговорила сестренка.
— Она есть? — сразу уловил её тон отец.
— Ну… мы дети! — развела сестра своими ручками.
— Не напоминай! — схватился отец за голову.
— Да, сестра, хватит. — строго посмотрел я на сестрицу и та кинула, подтверждая, что поняла.
— В общем, там сейчас наверное бардак и без нас. — продолжила сеструха, покачивая ручками пред собой, словно бы говоря «так то и так», — И вряд ли кому будет дело до наших проблем. Возможно, если бы мы выразили желание почистить подземелья, — она взглянула на вновь побледневшею мать, — хотя бы тройку! — успокоила её, «убойным» аргументом, — к нам бы было несколько иное отношение. А уж если два, — вновь взглянула на вновь бледнеющею мать, у которой перехватило дыхание, — но хватит и одного.
— Значит завтра все же придется идти. — сказал я, начав разглядывать потолок.
Мать побледнела, но постаралась взять себя в руки, понимая, что это глупо отговаривать кого, от выполнения его работы. А потому…
— Вам чаю еще налить? И там, кажется, еще остались пряники!
— Один, и засохший. Но давай! — улыбнулся я, словно бы забыв обо всем.
Глава 17
В офисе ассоциации сегодня было оживленно как никогда! Тот первый день, когда мы впервые приходили, встречали группу Когтя, не идет ни в какое сравнении с сегодняшним днем, и сегодняшним оживлением в обычно безлюдном месте. Сегодня тут народ толпится как внутри самого здания офиса, так и снаружи, на территории подле него. Охотники, журналисты, зеваки… всех помаленьку полный букет.
С одной стороны — нам это никак не помешало проникнуть внутрь, ведь взрослые почти полностью игнорировали нас, и нам легко затеряться в толпе, прячась средь ног болтающих меж собой людей. И даже редкие восклики «чьи это дети⁈» и «откуда тут дети⁈» никак нам не мешали, ведь к тому моменту, как там, где кричали, начинался какой-либо движ, мы уже были далеко, теряясь средь ног и тел людей. А сами крики — тонули в гомоте толпы и шуме машин.