— Иди пощупай! — настоял я, и сестра, вновь вздрогнув, осторожно ступая, и оглядываясь, словно бы ожидая засады, поплелась к лежащему в лежку, самому слабому, порубленному, которого тот плотный малыш четырех метров роста, разрезал своим телом на два неравных кусочка.
Подошла, обходя по дуге продолжающих драться гигантов, глядя на них с явной опаской, словно бы продолжая ждать подвоха, которого нет. Пощупала тушку, осознала:
— Да он же как ваты кусок! — и круглыми как блюдца глазами посмотрела на меня.
Я кивнул, соглашаясь, и переместился к ней поближе, решив завязывать с сидением на солнышке, аки султан, пока сестра тут мир познать пытается.
— И как думаешь, он может быть четверкой? — с улыбкой поинтересовался у сестры, стоя от неё в пару метров и кивая на тушу головой.
Сестра задумалась на миг, провела рукой сквозь камень, не встречая сопротивления и кроша его в песок. Цыкнула, с сожалением посмотрела на ставшею не первой свежести пижамку, что лишилась рукава по плечо, не пережив встречи с камнем. Посмотрела на меня с вызовом и обидой — ты! ТЫ заставил меня это сделать! Испортить пижаму! Брат! Зачем⁈
Вздохнула, отведя взор к босым ножкам, посмотрела на меня вновь, но уже иными глазами.
— Он слаб, словно вата на ветру! Просто… дутая сила? Да? — поковыряла она пальчиком эту «плоть» пальчиком, отводя взор.
— Не совсем так, но… что насчет тех троих? — перевел я внимание на троих дерущихся, где плотный рвал и метал, а два других пытались его «мясом» задавить, но в этот миг, замерли, словно бы кто-то остановил запись пленки.
Даже отдельные летящие кругом камни, больше никуда не летели, и не падали, зависнув в воздухе. Зависнув в пространстве.
Сестрица, недолго думая, пусть и с опаской — а вдруг оживут и драться полезут⁈ И с ней! А не с друг дружкой! Пошла к тем троим. Потыкал каждого из них рукой, поковыряла пальчиком в камне, проковыряв дырочки в двух из трех, а в третьем только выбоинку.
— Они тоже! Но не такие! — прокричала оттуда для меня, и смутилась, сообразив и вспомнив, что я её и так бы услышал, даже если бы она шептала шёпотом, и крик её такой, явно от эмоций.
— Даже тот маленький? — улыбнулся я в ответ, и вновь переместился, к сестре поближе.
— ну… он покрепче! Но все равно… какой-то хилый!
— И что это значит?
— Да брат!!! Не знаю я!
— А если подумать? Кто победит в бою, маленький и плотный, или рыхлый гигант?
У сестре на моське отразилось четкое «Ты меня за дуру держишь, да⁈», но все же пороть горячку она не стала, и решила немного подумать. Осмотрела поле боя и застывшие без движения статуи, и посмотрела на меня полными решительности глазами, утверждаясь в своих первоначальных выводах.
— Тут и так все очевидно. Эти два гиганта, просто ничего не могут сделать коротышке! А для него, победа, это лишь вопрос времени.
— Вот, — улыбнулся я, — Этот малявка — четверка. — глаза сестры округлились, — А эти гиганты — тройки. И не смотри на меня так! Я привел очень точное сравнение! Да и ты сама все сказал — в честном бою, для четверки, победить тройку, лишь вопрос времени! В то время как тройка, будет просто не в сила поцарапать четверку.
— То есть…
— Да. Средь гигантов четверок нет.
— ХМ, — задумалась сестра, — тогда получается, — и перевела взор на оставшийся лес статуй, — Так! — воскликнула, что-то осознав, — Погоди!.. получается… и средь тех малявок могут быть?
— Не, — усмехнулся я на это, — средь тех карапузов охотников нет, это ты правильно определила.
— Фу… — выдохнула сестрица, осознавая, что хоть тут не напортачила, — А остальные?..
— Ну, иди пощупай. На ощупь ты нужных перцев точно без проблем найдешь. — улыбнулся я на это, и сестрица, без былой неохоты, преследующей её последние полчаса, пошла гулять средь стартуй разно размерных гигантов и людей, изучая их плоть на ощупь, и голося мне оттуда «Слабак!» или «Сильный!», не признавая никаких полумер, и не выделяя никого в «Ну, пойдет» или «Середнячок!».
Вскоре, статуи были рассортированы. И в кучку сильных попало лишь пять человек, а в кучку «все остальные» попала куча разно покалеченных «манекенов» — сестрица на поздних этапах поисков уже особо не сдерживалась, и нередко ломала «игрушкам» руки или ноги, пробивала грудь, если это что-то ростом близкое к человеческому, ну или вообще, просто небрежно задевала плечом. А вот на глаза отличать слабых от сильных начала только под самый конец, и всё равно «щупала» для подтверждения результата.
— А тройки найдёшь? — с улыбкой указала я сестре на лес, намекая непрозрачно, что стоит бы вернутся обратно туда, откуда она только вышла, «выведя» от туда все самые сильные экземпляры.