— Отказываемся! Мы не будем на вас работать!
— Подумайте хорошенько, Мы, Костяные, может предоставить вам то, что не сможет предоставить никто иной! Свободу, безопасность, и в обмен вам только и надо будет, что иногда, выполнять наши мелкие поручения.
— Это те мелкие, где надо страну на колени поставить своим «присутствием»? ОТКАЗЫВАЕМСЯ!
— Подумайте хорошенько! Мы…
— Не интересно! Нет. Пшли от сюда, пока вам же хуже не стало! — слегка разозлился я, понимая, что мало того, что не отслежу этих гавриков в городе нифига, так еще и кучу времени и сил потратил просто так и зазря.
— Я еще раз прошу вас — подумайте хорошенько! Только Наша организация может предложить вам, Детям-охотникам такие условия! Только у нас вы будете не простым ресурсом и оружием, а личностями! Охотниками! Только мы сможем защитить их от бед этого мира и всяких злопыхателей, и иных посягателей на их жизни! Мы можем хоть сейчас эвакуировать вашу…
— Не можете! Вы и себя то защитить вряд ли в силах, — сказал пустой коридор квартиры, из глубины которого вылетело копье, пролетело мимо говорящего, и рассекло щеку тому, что все это время молчал.
Впилось в стену, застряло там «на пол шищечки», да и то ненадолго — тонкий тросик, тянущийся за копьём, потянул его обратно, втянув туда же, в пустоту, откуда копье и явилось. И дверь с хлопком захлопнулось пред двумя ошалевшими людьми, один из которых, словно бы только очнулся от транса.
Пощупал щеку, рану, посмотрел на свои руку. На одну, на вторую, покрутил кисти, посмотрел на локти… стал осматриваться по сторонам, словно бы все вокруг видя впервые, словно бы не понимая, что происходит, и как он тут оказался.
— Чтож, я вас услышал. — потекла улыбка на лице говорилки, что явно заметил состояние товарища, но делал вид, что это все за норму и ему не интересно, — Однако, смею заметить, что вы еще пожалеете, что отвергли наше щедрое предложение! Не сочтите за угрозу. — улыбнулся он вновь, и даже почти искрение!
И поклонившись на прощание, развернулся к товарищу, что явно смотрел на него с видом непонимающим, и вопрошающим «Ты кто, дядя⁈».
— Нам пора, — сказал болтун явно не нам, и почти что силком утащил ничего не понимающего «телохранителя», хлопающего глазами, в полном недоумении, а потому — толком и не сопротивляющегося утаскиванию его тушки в лифт.
А у нас тут, подали поезд под посадку. И мы, дождавшись как садящийся народ сядет, и толпа на входе рассосётся, а «проводники» чуть расслабятся и прекратят преграждать своими телами проход, просочились внутрь, в вагон. Все так же веря, что прогулка на воздухе и на ветру, помогла избавится от запаха помойки с наших накидок-невидимок и тел. Что запах — выветрился!
Не выветрилась — воняли на весь вагон, вызывая жалобы пассажиров и недоумевание персонала. И… мы всю дорогу шкерились у туалета, выдавая свой аромат, за запах из уборной. Не очень было… культурно с нашей стороны. Но… вонь, гуляющая по вагону туда-сюда, была бы еще более подозрительным делом.
И так нас по запаху несколько раз находили проводницы! Тупо принюхиваясь, и… брызгая «в пустоту» одеколонами и духами. На наше счастье делали они это не нам в глаза, а чуть выше, и даже когда попадали в глаза, это не было как капли на что-то невидимом, а просто пропадающая из обзора струя в некой дымке — незаметно.
Хотя я все же уверен, что многие из них, равно как и средь пассажиров, догадывались, что дымка в вагоне, скрывает кого-то невидимого. Ну не думали же они, что это так воняет что-то из-под пола, что аж пар идет⁈ В самом то деле! Хотя…
По итогу, придя домой, мы воняли мусором, и духами. И этим амбре мгновенно разбудили мать! И проскочили в ванную пред самым её носом!
— Опять⁈ — возмутилась она, видя, как за нашими пяточками захлопывается дверь, — Опять мыться⁈ Вы чего это⁈
— Ты же… — высунулась в дверь сестренка, слегка её приоткрыв, — чувствуешь запах? — покраснела она.
Мать принюхалась.
— Духи? — поинтересовалась она, хлопая глазами.
— И вонь. — вздохнула сестра, приопуская голову и взгляд.
Мать вновь принюхалась, и сморщила нос.
— Идите… — дозволила женщина, разнюхав амбре, но через миг спохватилась. — Может вам помочь? Помыть?
— НЕТ! — тут же рявкнула сестра из-за двери, и полезла в ванную, так как одежды на ней уже не было, включая её стального доспеха.
И ей очень бы не хотелось, чтобы мать нашла в волосах своей дочки осколки свинца. Ведь… дочка только недавно мылась! Там этого быть не должно! Будет… заметна наша прошла лож. Да и напугаться мать может, заметив осколки от пуль там, где быть им не должно.