Или же как вариант, пойти и убиться об «Дрянь с Копьем» раз ей так этого не хватает. Дама-сучка-дрянь была против любого из трех вариантов, и начала пререкаться, демонстрируя по-настоящему лужёную глотку и богатый словарный запас оскорблений, помноженное на собственный гонор и важность должности. Лина же решила, что на обратном пути при возможности заглянет к этим «девчатам» еще, и если ничего не будет сделано как надо, прирежет эту голосистую, что бы не визжала.
Девятнадцатый этаж встретил девчонку удивительной тишиной и спокойствием. Не было ни криков, ни оров, ни столпотворения людей. Дежуривших полицейских тоже не было! Просто… тихий мирный подъезд в полуночный час. Даже интересно стало — неужели люди и правда спят в такой обстановки? И не страшно ли им… когда ночь, темно, за окном из распростёртого внизу города слышны звуки пальбы, кто-то громко ругается на этаж ниже, и слышен звук льющийся напором воды. И… вообще! Как живут люди, в такой обстановке?
Ей то, Лине, охотнице с пятью звёздами, плевать на темноту! Если не приглядываться, она с трудом отличает освещенное помещение от нет, день от ночи, если это не на улице, а в помещении. Она может понять, горит ли лампочка или нет, только посмотрев на неё! Но люди… простые люди не такие. И кромешная тьма может их пугать. — она по себе это знает! Тьма пугает, она через неё проходила.
А выстрелы? Это ведь ей плевать на простые пули! Но простого человека… они ведь убьют! И у него не будет тех денег, что есть у них, чтобы оплатить целителя. Да и их регенерации у людей нет! И живучести тоже! И мягкие они, словно вата. И… точно так же, как она живет в хрустальном мире, где надо себя контролировать, что бы что-то или кого-то не сломать, эти люди, сами, всё равно что хрусталь, живущий в мире из стали.
Как они выживают? Как существуют? Как… вообще проходит их жизнь? — ответов на эти вопросы у Лины нет, да и пахнут они больше чем-то философским, чем материалистически-практическим, намекая об аспектах восприятия и отношения. Она, как пример, тоже может изображать из себя слабую и беспомощную девочку! И это для неё, даже нормальное состояние! Она сама, только недавно обрела свою силу, став… той, для кого кругом все словно бы из стекла и пластилина.
Но рассуждать обо всем этом и кого-то жалеть сейчас не уместно, работа вперед! А потому Лина, срезала дверь в квартиру, что расположена над их, но на два этажа выше. Аккуратно подхватила падающею тонкую железку одной рукой, надев её на пальцы, пробив ими металл ударом с небольшим замахом, и поставила рядом со входом.
Зашла, осмотрелась, дошла до туалета — не тут. Тут вообще ничего нет, и туалет мало чем отличается от туалета их квартиры. Отделка другая, шкафчик не такой, лампа в другом плафоне, но в остальном — и шкафчик, прячущий за собой трубы, и сами трубы, и даже унитаз, все одинаково. И тут нет и признака того, что кто-то что-то делала и «смывал в унитаз» взрывчатку. Просто обычная квартира… обычной семьи.
Именно что семьи — проходя обратно к двери, Лина проверила всё комнаты. Нашла комнату «мальчика», что старше их лет на пять, и комнату «девочки», что явно учится в каких-то выпускных классах или даже где-то в профильных заведениях, судя по размерам одежды и фасону формы, висевшей на плечиках на двери с обратной стороны. Ну и спальня родителей деток тут тоже была, где обнаружилась вся семья в полном составе, сидящими на полу у кровати, обнявшись друг с дружкой, дрожа и тихонько по рёвывая.
Лина заглянула к ним бесшумно отворив дверь. Заглянув внутрь не включая света, видя все и без него, но свет опадал внутрь из подъезда, так что её появление не осталось незамеченным, и вся компания дружно вздрогнула, и сжалась, прижимая друг к дружке сильнее.
Дети зарыдали пуще прежнего, пусть и столь же тихо, как раньше, прижимаясь к родителям, ища защиты. Родители прижимали деток к себе как могли, склоняя головы чад, пряча их под своими руками и телами. И сами склоняли головы свои, то ли надеясь, что не заметят, то ли… просто, интенсивно надеясь, что стрелять если и будут, то куда-то выше них.
Лина стрелять никуда и ни в кого не стала, да и не собиралась. И встретившись с глазами отца семейства, что укромкой приподнял голову и посмотрел на неё с мольбой за семью «Только не их! Прошу!» просто молча ушла, закрыв за собой дверь.
На душе было гадко! Она чувствовала себя на месте тех негодяев, что ворвались в её дом! Что тогда с мешками, то сейчас с автоматами! Но… работа есть работа, а за сломанную дверь и потраченные нервы она им потом как-нибудь всё компенсирует. Денег даст, или еще что-нибудь придумает.