Воспоминания о том, как я умер там, а моя Кукла, заняла моё место, потому что того желала.
Интересно, как она там сейчас? И что происходит… в том мире, после того, как у него сменился хозяин? Придерживается ли она политики невмешательства как я? Давая право слабым, решать проблемы своим сильным, а сильным, сражаться с себе подобными, не вмешиваясь в дела слабых, но и не получая люлей от очень сильных. Или же… творит сумасбродство по принципу «Могу!»?
— Брат, скажи… — поинтересовалась сестра, когда немного под успокоилась, — где сейчас тело отца? Я же… не перемололо его в фарш, как все прочие?
— Не сестрица, не перемолола, — успокоил её я, — Тело сейчас в нашем тайнике. Целое. Относительно.
— Относительно? — зацепилась сестренка за слово.
— Ну… немного помятое оно, да.
Самую малость, да, но я не сумел его от всего оградить. Да и не пытался — были иные приоритеты, например — моя сестренка.
— Матери… матери покажем? Как вообще… будем ей все рассказывать? — шмыгнула девчонка носиком, и из её глаз вновь потекли слезки дорожками.
— Как рассказывать… даже не знаю. — вздохнул я печально, — А показывать… ты как вообще себе это представляешь? «Мам, мы тут это, тебе тело папки принесли. Мертвенкое оно маленько. Забили его ногами, пока мы в сторонке стояли», — с грузной усмешкой я вздохнул, и сестра сделал тоже самое, не прекращая беззвучно реветь, — Или вот — мам, мы тут были в соседнем доме, гоняли любителей за нами подсмотреть. А потом приперлись неизвестные, запинали одного из своих и это наш папа был.
Сестра на мой спич хмыкнула, после чего заревела уже вслух, вновь утыкая лицо в ладошки. Но плачь продлился недолго, и уже через пару минут, она, вновь утерев слезы, решила задать новый неприятный вопрос:
— Как вообще… как вообще это произошло? Почему… отец ведь был сильным! Очень сильным для простого человека без магии! Как его могли… забить ногами. Да еще и… какая-то сучья баба… — прошипела она со злобой сквозь стиснутые зубы. — Она умерла слишком быстро. — шепнула, отведя моську в сторону, сжимая кулачки, и явно думая о том, что убила убийцу слишком легко и просто, и удовольствие стоило бы растянуть на недельку другую, что бы успело надоесть, да вышла вся боль.
Но это вряд ли было бы так, так что хорошо, что сестре просто некому мстить. Месть… плохое блюдо, если его есть смакуя. От этого… течет крыша.
— Согласен. — согласился я с последним словом сестренки, ведь немного обидно, что все вышло так, и я так и не узнал, кому это было нужно и зачем все это было сделано, — Впрочем — смерть есть смерть, нам незачем уподобляться подобным ей мразям, и пытать пред убийством тех, кого хотим просто убить.
— Эх… — грустно вздохнула сестренка, явно не соглашаясь с такой моей позицией.
— А насчет «как»…
— Да, она же тоже не была охотником! Ты сам это говорил! Так… как?
— Артефакты, сестриц, артефакты. На ней была целая куча всякого, от чего она даже походила на охотника по магическому фону. Помнишь?
— Да… — грустно сказала сестренка, прекрасно помня, что хотела ту длинную прихватить с собой для допроса.
— Её браслеты, к примеру, те, что взорвались…
— Ага.
— Сильно увеличивают физическую силу. Где-то до уровня охотника со звездочкой. Возможно чуть выше, или смотря как считать — охотники же разные бывают, и сила удара охотника с двумя, или даже с тремя звездами, что специализируется, к примеру, на целительстве, и однозвездочного, у которого «все в силу» не одно и тоже, понимаешь.
— Ага, брат, я понимаю. — понимала сестренка, но была предельно грустной и печальной.
Опознавание этого всего, не давали ей ни капли радости, однако, она хотела знать все, и я продолжал рассказ.
— На ногах у той бабищи, были сапоги с очень интересным зачарованием — они делают Боль, — сестренка вздрогнула от моих слов, — Каждый раз, при каждом ударе, они оставляют на теле магическую печать, что дарует сильные болевые ощущения при каждой новой постановке печати. Чем больше печатей — тем больше боли от нервной стимуляции будет получать жертва. В конечном итоге…
— Он умрет от болевого шока, — закончила за меня сестренка, — Он умер от болевого шока! — вскричала она, пуча глаза, яростно сжимая кулачки и соскакивая с пола на котором сидела, словно бы готовая действовать, бежать, лететь, мстить, вершить… но вместо этого, шмыгнув носом, и опустив голову, уже тихо добавила, — А мы стояли, и…