И вот уже с постов летят и девушки нижнего офицерского эшелона, а их место занимают по-настоящему уродливые и ни на что неспособные жирухи. Какой полицейский из человека, что и ходит то с трудом? Какой толк от опера, что о следствии знает только это слово, услышанное в какой-то отоме игре?
Департамент зашатался, в полиции начался творится бардак и хаос, но подстегиваемые угрозой увольнения и голодной смерти для родственников, оставшиеся мужики затянули лямку, и не дали департаменту упасть.
Выровняли позицию, и… полетели с высоких постов вслед за своими дамами — не нужны департаменту членоносцы! — так заявила на одной из пресс конференций пышечка, просидевшая на посту уже больше девятилетие и так и оставшаяся старой девой, ни скрывая ни слов, обзывая членоносцев членоносцами, ни эмоций в своей жаркой речи.
Причем, о речи этой, экспрессивной, не сожалела после, и тем более не раскаивалась. А вот за распространения записей своего выступления на той конференции, вела массовые аресты чудаков, до которых смогла дотянутся. В городе, без особых предлогов, просто за «подрыв авторитета власти» и за его пределами, по различным статьям, какие только можно было натянуть конкретному человечку.
На высоких постах остались одни никчемные жирухи, что лишь каким-то чудом держали департамент от полного падения. С низов, даже из рядовых! По итогу вычистили всех женщин, чья внешность не соответствовала новой норме, превратив полицию, в пристанище жирных и необъятных, уродливых баб.
Мужики скрепили зубами, глядя на все творящееся сумасбродство, писали жалобы, в министерство, мэру, в прессу… вылетали с должностей с волчьими билетами, и ладно если не в тюрьму с полным арестом всего имущества! А то ведь обиженная пышка могла обвинить бедолаг в нечестных доходах, и отобрать все честно нажитое, лишив семью единственного жилья, выкинув жену и детей на мороз.
Глядя на все это мужики скрепили зубами сильнее, сжимали кулаки, и… молчали. Задавались вопросом — а нахрена я вообще в полицию пошел? Вспоминали — тут же платят! В том числе и лечение при ранении оплачивают! И есть страховка, включенная в зарплату! И если слушаться пышек словно рабы, то она даже работает! И пенсия по потере кормильца тут есть! Её больше нигде нет в городе! Даже армия и охотники, в случае атаса и потери человека, выплатят семье только единовременную сумму! На содержание они никого не ставят.
С этой точки зрения, даже смерть из-за глупого приказа, уже не выглядела такой уж страшной. Умрешь — семья с голоду не подохнет. Не умрешь — вылечат, если можно. Не вылечат — назначат пенсию! Что опять же, в городе предоставляют только три организации — армия, полиция, и охотники. Даже у пожарных такой роскоши нет. У них — страховка, которую нужно самому покупать-оплачивать.
Поэтому мужики, пусть и остались со временем только на самых низах, не выше рядовых следователей и оперов, но исправно тянули лямку за всех. Делали работу и свою и начальства, и… регулярно получали по шее. Их редко увольняли, ведь даже жирухи понимали — кто-то же должен работать! Но показательные порки устраивали регулярно, чтобы эти яйценосы не забывали, кто тут главный! Кому принадлежит власть.
Впрочем, за пределами департамента, власть потрясающих телесами дам, равно как и полиции в целом, была лишь условной. В городе было сразу несколько компаний, конкурирующих с ними за звание «Хозяин Города!», в результате чего, полиции принадлежал лишь маленький кус от этого и без того не крупного пирога.
Как пример, полиции категорически нельзя было трогать человека, работающего на одну из пяти крупнейших компании города. Ни строителей, ни производственников, ни даже вшивых фермеров с пригорода трогать было нельзя! И все дела, что как-либо касаются этих людей, всегда шли на особом контроле, и с пристальном внимании представителями компании. А нередко эти дела и вовсе уходили из полиции в частные руки, а сами полицейские делали вид, что ничего не знают и ничего не было.
Фактически, треть населения города была просто неподсудна для полиции! Но полиция была не в накладе от этого — крупные суммы, оседающие на личных счетах крупных теть, вполне позволяли закрывать глаза на данный незначительный недостаток.
Другое дело охотники и армия! Их они люто ненавидели! Ведь ни те, ни другие, не платили им ни копейки! Не им сами, не даже департаменту! Напротив — постоянно норовили ограбить за что-либо, ссылаясь на какие-то несоответствия! Воры! Мужские суки и членоносцы!