Марк, растягивая рот в широкой улыбке, шел по просторному холлу к парадной лестнице, а следом несся восторженный шепот.
«Идиотки они, что ли? — бурчала про себя я. — Совсем спятили! Обычный мажор».
Я развернулась и направилась к аудитории.
— Привет, рыженькая куколка, — раздался сзади голос с интонацией кота на вязке. Точно так мяукал наш Барсик, когда пристраивался к соседской кошечке. — Новенькая?
Я обернулась, хотела сказать что-то типа: «Вали колбаской...», — посмотрела и... пропала.
Глаза цвета расплавленного гречишного меда, на который упал луч солнца, пронзили меня насквозь, а эта дурочка, душа, растеклась липкой лужицей и перестала слушать голос разума.
— Д-да, — заикаясь, ответила я.
Но мир вокруг уже не существовал. Вот так сразу провалился в тартарары, словно его и не было.
— Ну-ну, бывай, — донесся издалека бархатный голос.
Марк легонько провел пальцами по моей щеке, потрепал подбородок, обдал запахом дорогого парфюма и, окруженный свитой поклонниц, пошел дальше, возвышаясь на полголовы над толпой. Я стояла, словно пригвожденная к полу, и не могла пошевелиться. Еще ни один парень не производил на меня такого сильного впечатления.
— Эй, ты чего? — подняла глаза: рядом оказались две девчонки. — Отомри. Этот красавчик на нас даже не посмотрит.
— Посмотрел же...
— А-а-а, это он так, для развлечения. Короче, забей! Тебя как зовут?
— Вероника.
— Классно. Будешь Никой. Я Аня, а это, — девушка показала на свою молчаливую подружку, — моя кузина Полина.
— А почему его прозвали СВ? — несмело поинтересовалась я.
— Да все просто. Марк Вишневский — сын Ивана Вишневского, владельца франшизы «Сладкая вишня», отсюда и СВ.
— О-о-о! — только и смогла выдавить я. — О-о-о!
Косметику этой фирмы знали абсолютно все. На экране телевизора, телефона и компьютера постоянно мелькала реклама этого бренда. В самой захудалой сельской лавчонке стояли темно-бордовые, почти черные, баночки с кремами и бутылки с лосьонами, на которых золотом было написано «Сладкая вишня». Даже у меня в сумочке лежал тюбик фирменной помады.
Несмотря на бюджетные цены, косметика не уступала мировым стандартам, поэтому ею пользовались все мои знакомые девчонки. Я даже вообразить не могла, какие деньги крутятся в этой сфере, настолько была далека от большого бизнеса и его представителей. Марк для меня был небожителем, с которым наши пути пересеклись только раз.
Наивная, я не понимала, что у судьбы на нас свои планы.
Лекцию по языкознанию я почти не слушала. Преподаватель, молодой и худощавый татарин, легкий, как мотылек, летал вдоль доски, рассказывая о сравнительном языкознании. Он ловко чертил таблицу и на восьми языках доказывал сходство корней некоторых слов. Мы только удивленно качали головами. Иногда преподаватель поворачивался к нам и спрашивал:
— Девочки, все понятно?
— Нет! — дружно выдыхали мы.
— Нужно было идти в швеи-мотористки, тогда было бы понятно, — резюмировал он и снова взлетал.
Наконец наступил тот момент, когда я отключилась от лекции, потеряла ее нить. И перед глазами сразу появился мажор, а мысли уплыли далеко-далеко в мечты и обещали забыть вернуться. Звонок прозвучал неожиданно. Я встрепенулась и вскочила.
— Ника, ты куда?
— В туалет.
Но это была простая отговорка. В душе я надеялась, что выйду за дверь, а там опять — он. Сердце так и замерло от предвкушения встречи.
Но в коридоре царила суматоха перемены. На полу и на широких подоконниках сидели студенты. Они весело смеялись, о чем-то говорили, спорили, и мне пока не было места в их мире.
Я бродила без цели, и тут меня толкнули. Оглянулась — никого. Видимо, случайно, народу много. Сделала два шага и опять чуть не упала от толчка. Что за чертовщина?
Поискала взглядом помеху и наткнулась на пару серых ехидных глаз. Их хозяйка, высокая и тощая, как хлыст, девица с выбритыми висками, рявкнула: