— Добрый день, Бен Элдридж.
Я обернулась и увидела сухощавого старичка. Он шагал по тропинке и вел за собой корову, улыбаясь во весь свой щербатый рот. И тут он заметил меня. Веселые морщинки вокруг его глаз исчезли, и он стал глядеть мимо, будто случайно увидел посреди дороги кучу вонючего лошадиного навоза, в общем, чего-то слишком приземленного и гадкого, чтобы заострять на нем внимание.
— Добрый день, мистер Тернер! — отозвался Бен с серьезным видом, зачем-то спрятав руки за спиной. Я отвернулась и стала смотреть на мерно плещущуюся воду. Колокольчик на шее у коровы позвякивал ниже по тропинке, удаляясь.
— Вот именно в этих обстоятельствах, — шепнул Бен, — мне лучше было бы никого здесь не знать. Мисс Тулман, вы уже твердо решили сделать то, за чем вы сюда приехали?
Я на секунду зажмурилась.
— Я всегда делаю только то, что должна, мистер Элдридж, как бы противно это ни было…
В конце концов, я согласилась на тридцать дней, осталось всего двадцать восемь.
— Мне кажется… Лучше я пойду к себе, если вы позволите. Жара, знаете ли…
— Мисс Тулман, — продолжал он, пропустив мимо ушей мои слова. — Если вы только захотите… — Он запнулся. — Если вам вдруг понадобится помощь или совет, я всегда буду рядом.
Я вытерла пот с виска рукавом платья, надеясь, что мое молчание не сочтут за откровенное хамство. Честно говоря, я не умела достойно отвечать на доброту — у меня было недостаточно опыта.
Преодолев подъем, я увидела миссис Джеффрис, выходящую из садовой калитки. Держа в одной руке корзинку, другой она тихонько прикрыла калитку, стараясь производить как можно меньше шума. Затем она повертела головой по сторонам и бросилась прямо в пустоши с поразительной для такой дородной женщины скоростью, ни разу не посмотрев в мою сторону.
Я была рада, что она ушла. Взбежав наверх по холму, я прошла через калитку к капустной грядке миссис Джеффрис. Перепачкав все руки и пыхтя от усердия, я с трудом сорвала самый симпатичный кочан и аккуратно положила его на ступеньки теплицы — туда, где его точно найдет мальчик с кроликом. Даже если у меня впереди двадцать восемь дней, я не собираюсь превращаться в копию тетки Элис, а потом будь что будет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующий день я вернулась в мастерскую. В зале гудела паровая машина, дядя Тулман сидел в своем обычном положении, ссутулившись и скрестив ноги прямо на полу. Его чертежи были еще больше, чем обычно, исписаны числами. Лэйн стоял у верстака и молча орудовал кистью. На меня он ни разу не посмотрел.
— Дядюшка, как считаешь, я могу сегодня поиграть?
Дядя посмотрел на меня снизу вверх, светясь от радости.
— О да! Конечно же, маленькая племяшка.
Тут Лэйн не выдержал. Кисть остановилась и повисла в воздухе, с нее на пол стала капать краска.
— Но почему, мистер Тулли?
Я уверена, что он не собирался высказывать эту мысль вслух.
— Потому что она любит это так же, как часы! Моя племяшка разбирается в часах и знает, как их правильно заводить.
Я поднялась с пола.
— Может, я помогу мистеру Моро раскрашивать, дядя?
— Да, да! Но пусть он сначала покажет тебе как. Покажи ей, Лэйн, чтоб она могла сделать все правильно. Лэйн всегда знает, как сделать правильно. — Дядя вернулся к своим расчетам, а я направилась к верстаку, пытаясь изобразить дружелюбие. Кисточка уже двигалась дальше, как ни в чем не бывало.
— Он разрешил тебе завести часы, — констатировал Лэйн. Он старался говорить как можно тише, чтобы лишний раз не беспокоить дядю.
— Ага. Вчера после прогулки с мистером Элдриджем я сходила к нему в часовую комнату. Оказалось, что главное — внимательно считать количество оборотов ключа и поворачивать его только по часовой стрелке до щелчка, так что все довольно просто. Мы немного повозились с часами, и дядя, кажется, остался доволен.
Кисть в руке Лэйна совершала длинные, уверенные мазки вверх-вниз по деревянной детали.
— Ну что, может, объясните мне, как это делается, или я так и буду столбом стоять?
Сжав челюсти, Лэйн отложил кисть и подал мне такую же деталь, какую раскрашивал сам. Она оказалась очень легкой.
— Что это? — спросила я.
— Кусок драконьей чешуи. Некоторые отвалились в тот вечер, когда его вам показывали, и теперь их надо заменить.