— Чтоб вас начальство и семья опознали такого.
— Ык!?
— Удачи во всех начинаниях! — и по газам, тихонечко так, с пробуксовкой на гравийной отсыпке дороги. Позади что-то грохнуло. Посмотрела в зеркало заднего вида. Кажется, небольшая авария на том самом месте, где я сама недавно стояла, перед носом у сержанта. Мужик на крутом джипе без номеров въехал правой фарой в булыжник. И откуда только взялся? Его же секунду назад тут не было. Ну и ладно.
В поселке я остановилась у своего домика, вышла из машины и погрузилась в странную звенящую тишину. Не работает техника, не лают собаки, детских голосов и то не слышно, даже стайки воробьев нигде нет. Будто бы мы одни с Пантелеймоном живые в этом призрачном мире. И сторожа у ворот тоже не слышно. Шлагбаум поднялся сам, чудеса. Только на душе становиться страшно самую малость.
— Как думаешь, в чем дело?
— В чем, в чем! Нормальные ведьмы спят об эту пору! Шабаш же длился всю ночь! Ещё только полдень! Домик, кстати, ничего такой. Но избушка наша куда лучше смотрится. Там гамак есть. Мышь! Смотри, мышь! Нет, ты видела, какая наглая? Прямо из-под дома вышла. Я деморализован! Только жареный куренок способен вернуть мои нервы на место! Или новая сумка. Попрохладнее. В меховой чуть жарковато летом.
— Что делать? Может, разбудить?
— Думать не смей о таком! Разбуженная не вовремя женщина сама по себе знамение беды, а уж ведьма!
Энтель
Повозка тронулась не в ту сторону, мне стало не по себе. Что, если мы сейчас протараним вокзал, хоть и скорость мала? Там же люди. В последний момент направление движения изменилось, и мы с грохотом помчались вперёд. Скорость ужасает! Это не дом на колесах, это монстр! Деревья за окном проносятся со скоростью зайца. Вжих и все! На всякий случай вжался плотнее в сидение. Если домики решат тормозить или им под колеса попадет ветка, упавшее дерево, беды точно не миновать. Ладно, я погибну, не страшно, моя эльфийская чистая жизнь и так решена. Осталось недолго, встретиться на прощание с отцом, рассказать, как всё было и с достоинством принять кару. Но ведь и другие погибнут. Домик полон народу! Почему никто не встревожен? Откуда такое умиление в лицах?
— Перепил? — спросил мужчина напротив.
— Перепел? Где?
— Бедолага. Меру знать нужно. Эх. К своим едешь?
— Именно так.
— Ты хоть подремли, может, полегчает немного. Иначе жена по глазам сразу все поймет. И будет тебе встреча на высшем уровне, что искры из глаз посыплются. Я-то с возрастом поумнел, меру знаю. Выходишь-то где?
— В Кавголово.
— Разбужу, отдыхай. Мне до Васкелово пилить. Вон, мармеладок везу, ее любимые... Может, хоть в этот раз пронесёт, обойдусь без скандала. Иначе опять превратится в крокодилиху и поминай выходные добрым словом, а то и весь отпуск, — мужик потряс у меня перед носом свертком в яркой обёртке.
— Извините мне мое любопытство, но раз уж мы с вами так душевно беседуем о делах семейных, скажите, вашу судьбу боги тоже связали с ведьмой?
— Красиво сказано. Сам женился. По доброй воле, так сказать. Нет, так-то она ничего, добрая, даже ласковая. Иногда. Когда спит. Посмотришь на мягкое личико, оглядишь прибранный дом, вспомнишь холостых однокашников, все ужо померли. Так вроде, повезло?
— Должно быть так.
Постарался вглядеться в окно. Здесь, за пределами города мир напоминает черновик картины нашего леса. Те же деревья, но листва их так скупа, будто художник пожалел красок. Плодов вовсе не видно, ни персик, ни абрикос не мелькнёт за окном. Даже когда скорость поезда заметно упала перед остановкой, и то за окном были одни только бесплодные зелёные ветви. Странно. Так я и не понял, чем живёт, чем питается такая огромная масса людей, если нет здесь ни садов, ни крестьян, да и стад тоже не видно. Реки и те несут в себе только грязную кишащую нечистью воду.
— Следующая твоя! Удачи с женой!
— Благодарю покорно. Я надеюсь расторгнуть наш брак.
— Даже не думай! У тебя на морде написано, что один пропадешь! Правду тебе говорю. Хлипкий весь, а потребляешь много. Нет уж! Выпей эту чашу яда до дна, чтоб другим не досталось!
Глава 29