К ресторанчику прикатила, когда уже начало вечереть. Дикое мявканье напоминает песню. Может, мне туда вообще не входить? Но рассчитаться-то надо. На цыпочках подкралась к окну. Кот поет, хозяин ресторанчика подпевает. Официантка лежит, раскинувшись на стуле. Обморок у нее или что? На двери табличка — закрыто. Когда меня это могло остановить?
— Ведьма! Я соскучился! Тебе платьице подарили! — рухнул на пол огромный надутый шар, завёрнутый в полотенце на манер тоги. Только башка и торчит, лапки до пола дотянуться не могут — мешает живот.
— Мы с господином Пантелеймоном чудесно отпраздновали! Ваш счёт, многоуважаемый ведьма, — встал мужчина из-за стола и ловко сгреб кота в свои лапы, протягивая мне бумажку. Одно могу сказать — не слабо. И куда только поместилось? Вроде небольшой котик был.
— Почему он так странно завернут?
— Швы на его костюмчик разошлись, но я все починил. Это указано в счёте нижней строкой. Скатерть в подарок. Дома его развернете.
— Похудеет, сам выберется. Прошу.
— Лучшая ведьма на свете! Хозяюшка! Я чуть сам не лопнул!
Прикинула свои силы и попросила донести до машины этот шарик. Сам, даже если захочет, не доползет, только если докатится.
— Спасибо, у вас чудесное заведение. Процветания вам и вашему делу.
— Жду через год. Заглядывайте на все праздники! Заведите себе ещё парочку фамильяров. Когда надумаете, я для вас отловлю хоть десяток котов.
— Не стоит.
Кота завезла в избушку. Не хватало ещё при нем выяснять отношения с мужем. Из машины Пантелеймон просто выпал.
— Я тебя не понесу!
— Брось прямо здесь. Так мне и надо, — покаянно произнес фамильяр в упор глядя на соседский забор. Пожалуй, я не хочу знать, что он там присмотрел.
Энтель
Супруга на берег озера явилась одна, к моему огромному удивлению. Задумчивая, гордая. Села на бревно метрах в пяти от меня, выпрямив спину, расправила черные волосы. Весь ее вид говорит о том, что в любой момент мне можно ждать нападения. Мышцы напряжены, руки сложены на коленях, готовые плести заклинания. Я уязвим как никогда, никто не поможет. Но почему она не позвала с собою ведьм ковена? Почему до сих пор не напала? Просто сидит, выжидает, молчит. Первым завести разговор не решаюсь, тоже жду неизвестно чего.
— Голодный?
— Немного.
— Держи, — на ее коленях возникла корзина со снедью. Выглядит привлекательно, голод уже давно терзает желудок. Да только брать страшно, впрочем, как и подходить ближе. Вдруг, это всего лишь уловка? С другой стороны, ведьма сильна. Хотела бы, давно бы напала. Шагнул слишком резко. Жена тотчас подскочила, я было замер, но все же решил подойти ближе, лишь бы не показать страха.
— Давай договоримся?
— О чем?
— Ты не посмеешь меня больше сжигать!
— Хорошо. Я бы и так не смог навредить супруге. Но и ты не станешь меня морочить или пытаться околдовать.
— Только если это выйдет случайно. Я ещё не всегда могу совладать со своим даром. У тебя в животе урчит.
— У тебя тоже. Садись есть, думаю, тут на двоих хватит.
— Только после тебя.
— Жене принято уступать первую очередь, чтобы она могла взять лучший кусочек.
— Ладно, — надо же, согласилась, правда, поджав под себя ноги, готовая в любую секунду вскочить. Я устроился по другую сторону от корзины. Тонкая как у эльфийки рука потянулась к пирожному. Взять и самому что ли такое? Есть хочется уже нестерпимо. Да и потом, ел же я ведьмину стряпню, да и где, в ее собственном доме.
Аккуратно стащил одну штучку. Крем сладковат, но вкусно. Девушка ест не спеша, боясь запачкать губы и пальцы. Засмотрелся, задумался о ее прихотливой удивительной красоте. Тонкие линии, бледная атласная кожа. Будто каприз богов. Эльфийка, да только цвета поменяли на противоположные. Забавно. Но ничего не меняет.
— Когда ведьмы собираются брать штурмом дворец? — постарался задать вопрос как можно более равнодушно. У жены чуть дрогнула рука.
— Никто штурмом его брать не собирается.
— Почему? — искренне удивился я.
— Не хотят лить кровь понапрасну, если этого можно избежать. Маркаэль, вообще, запретил Зое там появляться, пока все не уляжется.
— Ведьмы же неуязвимы против наших стрел и мечей.
— Ты не понял. Эльфийскую кровь. Мы, ковен то есть, ну и я тоже, не хотим кровопролитной битвы.
— Тогда что выходит?