– Весьма сомневаюсь. Она нюхала кокаин и курила марихуану с семнадцати лет.
– Да? Ну, мы об этом ничего не знали.
– А как звали этого мужчину? – спросил Мейер.
– Фритц Шмидт.
– Фритц? Это что – кличка?
– Нет, это его настоящее имя. Фритц Шмидт.
– У вас есть какие-нибудь свежие данные о нем?
– Его выпустили после четырех лет отсидки. Характеристика тюремной администрации отличная, да и после выхода из тюрьмы он не доставлял нам никаких хлопот.
– А не могли бы вы сказать, он по-прежнему все еще проживает в Калифорнии?
– Этого я не знаю.
– Ну хорошо, огромное спасибо, – сказал Мейер.
– Не за что, – сказал Крислер и повесил трубку.
Фритца Шмидта не было ни в одном из телефонных справочников города. Однако, судя по записям, сделанным доктором Леви, Тинкин друг из Калифорнии прибыл сюда только в сентябре. Вовсе не рассчитывая на положительный результат, Мейер позвонил в справочную городской телефонной станции и, отрекомендовавшись снявшей трубку девушке детективом, занятым важным делом, попросил у нее справиться, нет ли некоего мистера Фритца Шмидта среди еще не внесенных в справочник абонентов.
Ровно две минуты спустя Мейер и Клинг уже успели покинуть помещение дежурки, предварительно пристегнув к поясам кобуры с револьверами.
Девушка снова появилась в его комнате в двадцать пять минут десятого. Пистолет на этот раз она держала в руке и была одета. Она мягко прикрыла за собой дверь, но зажигать свет не стала. Какое-то время она молча приглядывалась к Карелле при свете проникающей сквозь неплотно прикрытую занавеску уличной рекламы.
– А ты весь дрожишь, детка, – сказала она наконец. Карелла не ответил ей. – Слушай, а какого ты роста? – спросила она.
– Шесть футов и два дюйма.
– Нужно будет подобрать для тебя что-нибудь подходящее.
– С чего это вдруг такая забота обо мне? – спросил Карелла. Он весь обливался потом и при этом его знобило. Ему немыслимо хотелось сорвать сковывающие его наручники, освободиться от пут на ногах. Однако он отлично знал, чем можно легко и быстро прекратить терзавшие его мучения – ведь он только что сам отказался от лекарства.
– Никаких забот, детка, – возразила она. – Нам нужно одеть тебя, потому что мы забираем тебя отсюда.
– А куда вы меня забираете?
– Просто увозим отсюда.
– Куда?
– Не бойся, – сказала она. – Перед этим мы вкатим тебе такой укол, что ты будешь на верху блаженства.
И вдруг он почувствовал, что его охватывает радость. Он только боялся, чтобы радость эта не отразилась на его лице, старался сдержать улыбку, продолжая вопреки всему надеяться на то, что она не просто поддразнивает его. Дрожа всем телом, лежал он на полу, а девушка, наблюдавшая за его реакцией, рассмеялась.
– Ну как, понимаешь, как трудно приходится тем, кто не может вовремя уколоться?
Карелла промолчал.
– А знаешь, что бывает при передозировке героина? – внезапно спросила она.
Бившая его дрожь только на какой-то момент прекратилась, но тут же возобновилась с новой силой. Ему чудилось, что слова ее носятся по комнате, отражаясь от стен – “передозировка, передозировка героина... знаешь, знаешь... что?” – Так знаешь или нет? – не унималась она.
– Знаю.
– Тебе не будет больно, – сказала она. – Это тебя убьет, но боли не будет никакой. – Она рассмеялась. – Ты только вообрази, детка. Представляешь, сколько наркоманов сейчас в этом городе? Двадцать тысяч, двадцать пять, как ты думаешь?
– Не знаю, – сказал Карелла.
– Ну, будем считать, что двадцать, ладно? Я люблю круглые цифры. Значит, двадцать тысяч наркоманов и все они в тоске мечутся по городу, думая лишь о том, где бы им раздобыть очередную порцию, а тут мы тебе безо всяких хлопот закатим такую дозу, что доброму десятку их хватило бы на неделю, не меньше. Ну, и что ты на это скажешь? Это, можно сказать, царский подарок, детка.
– Спасибо, – сказал Карелла. – А чего вы хотите... – начал было он, но вынужден был остановиться, потому что зубы у него стучали. Он немного переждал. А потом глубоко вздохнул и предпринял новую попытку. – А чего вы хотите добиться моей смертью?
– Мы этим обеспечим твое молчание.
– Как?
– Ты единственный человек в мире, который знает кто мы такие и где мы находимся. Ты умрешь и с тобой умрет это знание.
– Нет...
– Да. Да, детка.
– А я говорю, что это не так. Вас все равно найдут.
– Вот-вот.
– Правда.
– А как они это сделают?
– Так же, как я.
– Понятно. Это невозможно.
– Если я обнаружил вашу ошибку, то...
– Никакой ошибки тут не было, детка. – Она сделала паузу. – Всего-то тут и было, что девочка, которая играла с куклой.
В комнате воцарилось молчание.
– Эта кукла сейчас у нас, детка. Мы нашли ее в твоей машине, помнишь? Это очень хорошая кукла. И наверняка очень дорогая.
– Это – подарок для моей дочери, – сказал Карелла. – Я уже говорил...
– Своей дочери ты не стал бы дарить чью-то чужую куклу, так ведь? Нет, детка, подержанную куклу ты дарить бы не стал. – Она рассмеялась. – А несколько минут назад я догадалась заглянуть под платьице этой кукле. Так что, детка, считай, что для тебя все кончилось, на этот раз можешь мне поверить. – Она обернулась в сторону неплотно прикрытой двери и крикнула, – Фритц, поди-ка сюда и помоги мне!
Сверившись с надписями на почтовых ящиках, они узнали, что Фритц Шмидт занимает тридцать четвертую квартиру. По лестнице они неслись, прыгая через ступеньки и на ходу доставая свои служебные револьверы. Достигнув третьего этажа, они двинулись по коридору, поглядывая на номера квартир. Мейер приложил ухо к двери, оказавшейся в самом конце коридора. За дверью стояла тишина. Отодвинувшись от двери, он кивнул Клингу, а потом при его поддержке ударил ногой примерно в то место, где должен был находиться дверной замок. От удара замок с треском вырвало, и дверь широко распахнулась. С револьверами наготове они ворвались в квартиру – впереди Мейер и буквально в шаге позади него – Клинг. Оказавшись в квартире, они как по команде развернулись в стороны – Клинг вправо, Мейер влево.
Из двери, находившейся справа, к ним выбежал мужчина. Это был человек высокого роста с прямыми светлыми волосами и плечами профессионального борца. Едва бросив взгляд на детективов, он сразу же сунул руку за отворот своей куртки. Однако ни Мейер, ни Клинг не склонны были выяснять, что он пытается достать оттуда. Выстрелили они почти одновременно. Обе пули ударили в широченную грудь мужчины, удары эти швырнули его спиной на стенку, и он сполз по ней на пол, напрасно шаря по стене рукой в поисках опоры, и в тот же момент в двери появилась девушка огромного роста с пистолетом в руке. Выражение крайнего испуга на ее лице как-то странно соседствовало с застывшей на лице улыбкой – могло показаться, что она уже давно дожидается их и даже рада их появлению.
– Поберегись, она накачана до предела! – успел выкрикнуть Мейер, но девушка тут же развернулась в сторону комнаты, из которой она вышла и направила пистолет на что-то лежавшее на полу. В какую-то долю секунды Клинг успел разглядеть человека, распростертого на полу рядом с радиатором. Человек этот лежал спиной к двери, но Клинг каким-то внутренним чутьем понял, что это – Карелла.
Ни секунды не колеблясь, действуя чисто импульсивно, он выстрелил – это был первый случай в его практике, когда он стрелял человеку в спину. Пуля ударила девушку где-то между лопатками. Пистолет в ее руке тоже выстрелил, однако пуля Клинга на какое-то мгновение опередила этот выстрел, и это заставило ее промахнуться. Когда Клинг вбежал в комнату, она из последних сил старалась приподняться. Пистолет ее был направлен в сторону Кареллы, но Клинг успел ударить ногой по ее руке, сжимавшей пистолет. Пистолет снова выстрелил и снова мимо. Она, однако, не выпустила его из руки, упорно направляя его в сторону Кареллы. С криком “Дайте мне прикончить этого подонка!” – она попыталась снова спустить курок.