Озеро горных духов. Кукла наследника
Олла Дез
Пролог. Не надо слов …
Не так уж важно, что вы выросли, и лето перестало означать каникулы, священное ничегонеделание, книги под яблоней и полное отсутствие страхов перед завтрашним днем. Лето осталось. Черную смородину никто не украл. Драконы все так же живут на чердаках. Просыпаться рано утром и ловить солнечных зайчиков на подушках, сложенных уголком, не запрещено ни возрастом, ни законом. Меняться не страшно, страшно перестать видеть волшебство.
Открываем глаза на раз, два, три? совсем-не-тетя Хель.
Я люблю барахолки. Всегда любила.
Нравится мне всё, что связано со старыми вещами. Люблю в них копаться и брать в руки. Мне кажется, так я прикасаюсь к истории и могу почувствовать тех людей, что уже давно покинули этот мир. Вот так, представляя, через сколько рук прошли эти старые вещи.
‒ … рептилоиды! ‒ донеслось до меня сбоку.
‒ Да, Зинаида Мафусаиловна, разумеется. Во всём виноваты рептилоиды! ‒ привычно подтвердила я и продолжила путь.
Только вот времени и сил ходить на барахолки становилось всё меньше и меньше с каждым годом. И если с нехваткой сил и времени ещё как-то можно было бороться, то что делать с постепенно пропадающим желанием к этому моему единственному оставшемуся удовольствию, я не знала.
‒ … технологии пять джиии!
‒ Верно, Зинаида Мафусаиловна, и это тоже зло! ‒ привычно подтвердила я.
Да, увы. Приходилось признавать, что с каждым днём у меня пропадает даже это желание. И если бы не открывшийся почти рядом с моим домом магазинчик, вообще не знаю, как бы я умудрялась хоть немного радовать себя. Нет, не могу сказать, что я была старой. Вот Зинаида Мафусаиловна, она и в самом деле была старой. Хотя нет. Наверное, она была древней. Как её отчество. Я уже сто раз слышала про Мафусаила, одного из праотцов человечества и деда самого Ноя. Да-да, того самого Ноя, что собрал в своё время огромный непотопляемый фрегат с кучей тварей. Кто вообще способен назвать ребёнка Мафусаилом? Нет, даже если делать скидку на то, что отец Зинаиды Мафусаиловны родился в прошлом веке. Или позапрошлом? Здесь ведь и не угадаешь.
‒ … летающие тарелки!
‒ Я не била в последнее время! А-а-а-а, ‒ потёрла я лоб. ‒ Да! Инопланетяне тоже зло!
Так вот, этот самый Мафусаил прославился тем, что прожил неприлично долго. Даже по тем временам неприлично. Да и по нашим. Да в любые времена это было неприлично долго! Он считался старейшим из людей, и его имя стало нарицательным для обозначения долгожителя. Довольно известное выражение «мафусаилов век». Хотя кого я обманываю? Кому известное? Мне? Так у меня соседка Зинаида Мафусаиловна, которая, видимо, решила перещеголять этого самого прародителя.
‒ Даже на картинах Себастьяно Майнарди есть летающие тарелки! А он жил в эпоху Возрождения!
‒ Так разве не Доменико Гирландайо? Ему же вроде бы все время приписывали эту мадонну с летающей тарелкой за спиной? ‒ неосторожно спросила я.
‒ Не морочь мне голову, Марина. Что я, Майнарди от Гирландайо не отличу? ‒ фыркнула Зинаида Мафусаиловна.
Я вот не отличу, подумала я, но вовремя прикусила язык. Только лекции об искусстве эпохи Возрождения мне и не хватало. Я юрист, а не искусствовед. Но Зинаида Мафусаиловна считала, что эти знания необходимы всем. А я с ней не спорила. У меня в голове много своих тараканов и чужих я старалась не пугать. В конце концов, сама же Зинаида Мафусаиловна всегда любила повторять, что у каждого свои проблемы. У кого-то хлеб черствый, а у кого-то брильянты мелкие. И там, и там скрыта трагедия и неудовлетворенность жизнью.
‒ … масоны!
‒ Верно, Зинаида Мафусаиловна! Ещё иллюминаты и тамплиеры!
‒ Да господь с тобой, Мариночка! Ну какие тамплиеры? Хотя да! Ты права! Проклятье старого главы ордена Тамплиеров Жака де Моле, которое он произнес на костре, наверняка всё ещё действует! Так вот… ‒ сказала она таким тоном, как будто лично была знакома со стариком Жаком, или сама поджигала его костёр.
Магазин, в который мы двигались, медленно, но верно приближаясь к своей цели, продавал не совсем антиквариат. Но и по-настоящему старинные вещи там иногда попадались. Просто часто так бывало, что продавались квартиры с вещами бывших владельцев. Или умер пожилой человек, и куда всё это девать родственникам, порой было совершенно непонятно. А чаще в бешеном ритме большого города новым владельцам с этим и не хотелось возиться. Сумасшедшая скорость обязывала и навязывала свои реалии. Мало кто мог приспособиться. Это только кажется, что большой город ‒ это много возможностей. На деле же выдержать могли единицы, а остальных он перемалывал. Так и с вещами. Легче нанять ребят, которые приедут и все заберут. А потом рассортируют и то, что можно, ещё и продадут. Ну например, вам совершенно не нужен старый бабушкин хрусталь из серванта. А для кого-то он будет к месту. Я вот перебила половину рюмок. А в том магазине совершенно случайно нашла такие же две штуки. Кто-то, видимо, тоже разбил. Я принесла рюмки домой, отмыла и быстро стало непонятно, где мои и где купленные.