‒ … подземные жители! Все эти люки!
‒ Глюки! Эмм… В смысле, что там бункеры! Вы, как всегда, правы, Зинаида Мафусаиловна!
Но всё же больше всего мне там нравились книги. В этом отделе я могла долго ходить и всё рассматривать. Я с детства люблю книги, и хотя прекрасно понимала, что книги, особенно бумажные, уходят в прошлое, но всё равно не могла отказать себе в удовольствии взять в руки книгу. Вот например, было советское издание знаменитой трилогии Дюма о гугенотских войнах. Такое в бежевом переплёте и с тонким чёрным рисунком на обложке. У меня в детстве был только роман «Королева Марго» и «Сорок пять». А второй книги не было. Наверное потому, что «Графиня де Монсоро» пользовалась всегда гораздо большой популярностью, и ее так просто было не достать. И вот совсем недавно я купила себе именно это издание в бежевом переплёте. Поставила на полку и успокоилась, как будто закрыла и перевернула эту детскую страницу.
‒ … двойники!
‒ Точно! Начиная со Лжедмитрия! Ничего не поменялось, Зинаида Мафусаиловна!
Я бы ни за что не поддерживала этот разговор с Зинаидой Мафусаиловной, но она регулярно стучала в мою квартиру своей клюкой, так как не могла дотянуться до моего звонка. По причине «скрученности и сгорбленности». Ну… Это она так мне объясняла. Я всегда видела её с прямой спиной, как будто она проглотила оглоблю и аршин одновременно. А потом она с царственным видом сообщала, что мы с ней идём в антикварный магазин. Это не был антикварный магазин. В моём понимании, антикварный магазин ‒ это место, где за сумасшедшие деньги лежат гравюры, перламутровые прихватки для бальных юбок, чернильницы из чистого хрусталя и серебряный бюст Командора с носом Мефистофеля. А не советские плакаты с профилем вождя всех времён и народов.
‒ … интернет!
‒ Вот, главное из зол, Зинаида Мафусаиловна! И ещё электричество. Вот и его вместе с лампочкой Ильича нужно скинуть в чёрную дыру пространственно-временно́го континуума.
Я не была старой. Как совсем недавно заявил мой старший сын: «Фраза «после сорока лет жизнь только начинается», уже неактуальна. После пятидесяти, мам!». Я только вздохнула. Мне порой казалось, что возраст как понятие тоже весьма условно и относительно. Как та теория знаменитого физика, который не знал, что изобрели расчёску. Когда я приходила на работу, казалось, что мне все восемьдесят и давно пора на пенсию. А когда я вот так волочила ноги вместе с Зинаидой Мафусаиловной, то мне было все сто. Когда бежала с работы домой, резко становилось тридцать. А когда садилась с книжкой на диван, мне становилось снова двадцать, а то и восемнадцать. А вообще, я считала, что у женщины бесполезно спрашивать о том, сколько ей лет, потому что у неё каждый год будет по-разному.
‒ … микроволновки!
‒ Точно! Это излучение губительно для мозгов. Вот молодёжь и деградирует! Богатыри не мы! В смысле они не богатыри. Эм… ну не нынешнее племя!
Я юрист. И, увы. Порой казалось, я умудрилась выработать все черты, что, обычно приписывают людям этой профессии. Да, да. Именно приписывают. Потому что все знакомые мне юристы были самыми обычными людьми. Со своими радостями и горестями. Весёлые, грустные, юморные или даже развратные. Я же собрала буквально всё. Я была мрачной, нелюдимой, не любила шумные компании и ненавидела гостей. У меня плохо получалось радоваться, я почти не понимала юмора и шуток. Терпеть не могла стендаперов и все эти сборища студентов на сцене. Они вызывали у меня стойкое неприятие. Даже классические юмористы не могли вызвать у меня интерес. Я была сухарём. Я бы даже сказала, сухарём в квадрате. Засушенным сухарём!
‒ … шапочка из фольги!
‒ Да! Чудесное изобретение, Зинаида Мафусаиловна, только шапочка и спасает. Я вот думаю, может нужны медные? Или золотые? Может, они лучше помогут?
‒ Я старше тебя!
‒ Ненамного, ‒ вздохнула я, чувствуя, как ещё сто лет приземлились мне на плечи и сейчас мне лет двести, по самым скромным подсчётам.
‒ В моё время физику и химию преподавали не так, как сейчас! В противном случае ты бы знала, что клетка Фарадея работает при любой толщине металла. А на высоких частотах от неё вообще электромагнитные волны отражаются, ‒ и Зинаида Мафусаиловна, стукнув клюкой по асфальту, продолжила движение и свою поучительную речь. ‒ К тому же у алюминия степень окисления выше, а значит, он лучше заряд на себя оттягивает.