Потом, сидя за гамбургером и чашкой кофе в закусочной, расположенной всего в двух кварталах от участка, Карелла вынул этот проспект из конверта и невольно снова вспомнил, как чудовищно выглядела прекрасная Тинка Закс, когда он видел ее в последний раз. Рекламный проспект, если и помог ему в чем-то, так только в том, что показал что Тинка всегда фотографировалась одетой. Она, например, никогда не рекламировала купальных костюмов или нижнего белья и это было весьма примечательной деталью, которая тем не менее ничем не могла помочь ему в расследовании. Он снова упрятал рекламку в конверт, допил кофе и направился в участок.
В участке его встретил пылающий яростью Клинг.
– Послушай, Стив, что это за номера ты выкидываешь? – сразу же начал он.
– Вот рекламный проспектик на Тинку Закс, – спокойно сказал Карелла. – Пожалуй, его стоит на всякий случай приобщить к делу.
– Меня не интересуют никакие рекламные проспекты. Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
– Я предпочел бы не разговаривать сейчас на эту тему. Гроссман звонил?
– Да. Единственные отпечатки пальцев, которые им пока что удалось добыть, принадлежат убитой. Правда, они еще не обследовали кухонный нож и ее записную книжку. Но ты только не пытайся увести меня в сторону, Стив. Я, черт побери, имею право выяснить у тебя, почему ты так себя ведешь.
– Берт, мне совсем не хочется сейчас вступать с тобой в споры. Давай просто оставим это, ладно?
– Нет, не ладно.
– Нам придется вместе работать над этим делом и очень может быть, что работа нам предстоит довольно долгая. И мне совсем не хочется начинать сотрудничество с...
– Да, все это верно, но я тоже не позволю, чтобы ты вдруг отсылал меня в участок только потому, что кому-то не понравились мои вопросы.
– Никто не приказывал тебе идти в участок.
– Стив, ты выше меня по званию и ты сказал мне, чтобы я вернулся в участок, и это по существу являлось приказом. И я хочу знать, почему ты это сделал?
– Да потому, что ты вел себя как последний дурак, удовлетворен?
– А я так не считаю.
– В таком случае тебе следовало бы отступить хотя бы на шаг и поглядеть на себя со стороны.
– Ты же сам, черт побери, говорил, что показания этого старика заслуживают доверия! Вот и прекрасно! А тут мы входим в этот кабинет и видим человека, внешность которого нам только что так подробно описали! Так чего же ты еще ожидал от меня? Что я поднесу ему чашечку кофе на подносе?
– Нет, я ожидал, что ты сразу же обвинишь его в убийстве...
– Я никого ни в чем не обвинял!
– ..а потом в наручниках приведешь его сюда и посадишь в камеру, – насмешливо продолжал Карелла. – Вот чего я дожидался от тебя.
– Я задавал ему вполне разумные и оправданные вопросы.
– Ты задавал их злобным тоном, подозрительно, враждебно и притом чисто по-любительски. Ты обращался с ним как с преступником с самого начала, не имея на это абсолютно никаких оснований. Этим ты сразу же заставил его перейти к обороне вместо того, чтобы разоружить его. Да будь я на его месте, я бы просто врал тебе только ради того, чтобы позлить тебя. Ты сразу же превратил в нашего врага человека, который вполне мог быть нам другом и мог оказать нам немалую помощь. А все это означает, что если в последующем мне понадобится какая-то информация о профессиональной жизни Тинки, то мне придется на коленях вымаливать ее у человека, который благодаря тебе имеет все основания ненавидеть полицию.
– Но ведь его внешность полностью совпадает с описанием старика! Любой задал бы ему...
– Так какого черта ты не задавал их в приличной форме? Потом можно было бы спокойно сопоставить его показания с показаниями тех, с кем, по его словам, они обедали, и уж только после этого работать над полученным материалом? И чего ты добился всем этим? Да ровным счетом ничего, черт побери. Ну ладно, ты задал мне вопрос и я ответил тебе на него. А сейчас у меня полно работы и я не могу себе позволить тратить время на дурацкие выяснения отношений. Теперь ты понял, почему я отослал тебя в участок? Вот и прекрасно. Ты успел проверить алиби Катлера?
– Да.
– Значит, он все-таки был с этими людьми в ресторане?
– Был.
– И подтвердилось то, что они вышли из ресторана примерно в десять часов, а потом еще прогуливались по улицам?
– Да, подтвердилось.
– Следовательно, Катлер не мог быть тем мужчиной, который вместе с Циклопом подымался к Тинке.
– Если только Циклоп не спутал что-нибудь со временем.
– Такое предположение тоже имеет право на существование и нам нужно будет проверить все еще раз. Но проверка эта должна быть проведена без твоих безапелляционных обвинений.
– Да никого я ни в чем не обвиняю!
– Ты вел себя так, как будто обвиняешь! Кем, черт побери, ты воображаешь себя, гестаповцем? Ты просто не имеешь права являться в контору человека, не имея за спиной ничего, кроме предположений и сразу же...
– Я действовал так, как я умею! – сказал Клинг, – и если тебе это не нравится, можешь валить ко всем чертям!
– Оказалось, что умения твоего недостаточно, – сказал Карелла, – а кроме того, мне не хочется пока что идти к чертям.
– Я потребую у Пита, чтобы меня освободили от работы с тобой, – сказал Клинг.