Глава 16. "Тебе никто не подаст руки в непроглядной тьме"
София несмело взялась за ручку и, надавив на неё, отворила дверь.
В родном доме и стены помогают… Так говорят. Но вряд-ли это тот случай.
За время отсутствия Софии здесь ничего не изменилось. Тот же беспорядок, разбросанные вещи, затхлый воздух, пропитавший собой весь дом.
За столом сидит сгорбленная женщина, держит в трясущейся руке грязный стакан с остатками спиртного.
— Здравствуй, мама, — София тяжело вздыхает и садится рядом с ней, пытаясь разглядеть на опухшем лице хоть какую-то эмоцию.
— Поглядите-ка, кто к нам вернулся, — улыбается беззубой улыбкой — видимо, результат очередной потасовки с отцом.
— Да, это я, твоя дочь. Ты скучала? Ах, ну да… Тебе ведь было не до этого, — девушка горько улыбается, глядя на изуродованное алкоголем лицо, когда-то очень привлекательной женщины.
— А что мне скучать по тебе? У тебя всё хорошо. Вон какого женишка себе отхватила. Тряпки красивые нацепила, — звучит завистливо и злобно, как будто не из уст родной матери, — А твой отец меня бросил. Сказал, что его тошнит от этого дома и от меня.
Она глотает содержимое стакана и даже не морщится.
— Несчастье то какое, надо же, — не без сарказма произносит София и покидает мать, направляясь в свою комнату.
Кровать всё в том же беспорядке, что и тогда, когда Тайлер её забрал с собой. Девушка устало садится на неё и достаёт из спортивной сумки любимого плюшевого медведя — единственное, что забрала из дома Робертса.
— Ну вот мы и дома, Тедди.
Всю дорогу домой София думала о последнем разговоре с Тайлером. Конечно, она могла бы согласиться на этот брак, после заключения которого, навсегда бы попрощалась с нищетой.
Возможно, даже смогла бы поместить в клинику родителей и попытаться их спасти от этой чудовищной зависимости.
Но принесло бы ей это замужество что-то кроме материальных благ? К примеру, домашний уют и тихое, семейное счастье? Может быть, она смогла бы полюбить Тая. Но ведь ему не нужна любовь. Он нуждается лишь в услугах Куклы. А она больше не намерена исполнять эту роль.
Их знакомство было неправильным, как и совместное проживание. Разве можно назвать «отношениями» то, что было у них. Сумасшедший секс? Да. Страсть? Да. Любовь и понимание? Нет…
Но иногда в её сознании возникал его сочувствующий взгляд, когда она поведала о гибели своего брата. А что, если она зря отказалась? Что, если его ещё можно спасти? Ведь чудовище не может сочувствовать, а он смог.
Девушка захрипела от удушья и упала на колени. Толстая удавка затянулась на её шее ещё сильнее и София вонзила ногти в своё горло, раздирая кожу в кровь. Ей сейчас так необходим воздух. Хотя бы один вдох. Но кислород перестал поступать в лёгкие и они заполыхали адовым огнём.
— Пожалуйста! Я не хочу умирать!
Огромная тень склоняется над ней, заглядывает своими пустыми глазами в её побагровевшее, налитое кровью лицо, наслаждается её предсмертными судорогами, упивается её агонией.
— Ты сделала неправильный выбор. Теперь ты умрёшь.
Где она слышала этот голос? Мозг затуманен, глаза ослеплены. Она умирает.
Сквозь непроглядную тьму пробивается тоненький лучик света. Он становится всё больше и вскоре заполняет собой всё пространство вокруг погибающей девушки. Страшная тень уходит куда-то вдаль, а удавка ослабевает.
Девушка шумно втягивает в себя воздух. Она слышит сильные удары своего сердца, эхом отдающиеся в ушах.
— Дай мне руку! — он появляется из света и протягивает ей свою ладонь.
— Джастин… Помоги мне…
Её дрожащие пальчики тянутся к нему и сильная рука брата хватает их, тянет за собой. Она поднимается с колен.
— Моя маленькая София. Моя сильная сестрёнка, — он гладит её по голове, пока девушка изливает своё горе на его груди.
— Джастин, ты пришёл за мной… Я так скучала…
Он отстраняет её от себя и пристально смотрит в её глаза, наполненные слезами.
— Ты должна жить, слышишь?!
— Нет, я не хочу… Забери меня с собой, братик… Не оставляй меня больше…
— Ты должна остаться, София, ты должна отомстить за меня!
Девушка с криком вскакивает на старой кровати, скрип которой возвращает её в реальность.
— Джастин? — она оглядывает комнату, но никого не видит.
Холодный, липкий пот стекает по лицу, а перед глазами всё плывёт.
— Тай? — она плачет, но никто не слышит её.
— Мама? — и снова глумящаяся над ней тишина.
— Кто-нибудь… Помогите мне, пожалуйста…