Однажды, когда был еще ребенком, застал Элеонору за музицированием. Я был мягко сказать заворожен. Возможно, с этого момента и началась моя детская влюбленность, переросшая затем в болезненную зависимость. Я стоял и слушал, как она играет не в силах пошевелиться. Из ее прически выпала заколка, и я наклонился ее поднять.
Мимо залы проходил государь. Обозвав меня грязным щенком без роду и племени, он вырвал из моих пальцев заколку и сломал, сказав, что теперь она грязная и его дочь не может ее носить.
Маркус замолчал, но Лине нетерпелось узнать, чем закончилась эта история.
— Очень просто, — темный маг наигранно рассмеялся, — меня высекли, а Элеонора сказала, чтобы я больше не смел касаться даже края ее платья.
— Она была жестокой, — прошептала Лина, ощущая жалость к бедному одинокому мальчику.
— Жестоким был ее отец, Элеонора просто изменилась под давлением обстоятельств, — не согласился Маркус. — Если бы не ты я продолжал бы грезить несбыточной мечтой, теша себя надеждой, что однажды королева изменит свое отношение. Но этого бы не произошло. Я знаю. Поэтому не прошу проникнуться ко мне жалостью, просто умоляю не гнать прочь. Я люблю тебя.
Лина стояла как громом пораженная. После столь ошеломляющего признания она не знала, как сказать, кто она на самом деле.
— Я тоже тебя люблю, — после недолгого молчания выдавила она.
— Правда? — и хоть в голосе Лины звучало мало уверенности, взгляд Маркуса просветлел. Он, было, хотел вновь заключить ее в объятия, но Лина остановила.
— Рано радуешься, — предупредила она, — ты меня совсем не знаешь. Что если я жестокая убийца?
— Королева тоже жестокая убийца, — возразил Маркус. После ответного признания он выглядел особенно счастливым.
— А если я неразборчива… в мужчинах? — у Лины даже голос пресекся, когда она это произносила.
— А ты неразборчива? — игривым тоном, совсем не подходящим к трагической составляющей ее души, пропел Маркус.
— Ужасно, — кивнула Лина, но темного мага и это не остановило.
Приблизившись, он опустил одну руку ей на талию, а пальцами другой зарылся в волосах, отчего из прически посыпались шпильки. Маркус собирался захватить в плен ее губы, когда Лина прошептала:
— А если ради денег я готова на все, даже переспать с мужчиной? Выполнять все его безумные прихоти. Ты согласен принять меня такую?
Темный маг замер на полпути. Несколько секунд обдумывал сказанное, хмурился, словно что-то решая для себя.
— А ты такая? — наконец произнес он хриплым голосом. Лина кивнула не в силах вымолвить ни слова. — Вроде девиц в тавернах, обслуживающих случайных постояльцев?
— Практически. Только товар не на одну ночь. Обычно месяц и около того.
Иногда просто как сопровождение на ответственное мероприятие или в качестве безотказной подружки на дорогой курорт. И то и другое одинаково мерзко.
— И что самое неприятное? — темный маг по одной вытаскивал шпильки из ее волос.
— Подчиняться чужой воле, — призналась Лина. — Молчать, когда хочется говорить. Чувствовать себя безвольной марионеткой в чужих руках.
Вместо того чтобы осуждать темный маг вдруг сильнее обнял Лину. А у нее дыхание перехватило от такого искреннего жеста.
— Мне жаль, что все случилось именно так, — Маркус погладил ее по голове. — Но это лишь потому, что рядом с тобой не было защитника. Мужчины, который нашел бы выход из любой ситуации.
— Ты заставляешь меня плакать, — Лина пошатнулась и смахнула со щеки невольно покатившуюся слезу. — Я с девятнадцати лет не плакала, — она снова всхлипнула, а Маркус, усадив ее на софу, опять заключил в крепкие объятия.
Тут уж чувствительное сердце Лины не выдержало, и она зарыдала. Маркус терпеливо ждал, пока она успокоится, поглаживая по спине. Наконец, Лина последний раз всхлипнула и затихла.
— Все хорошо? — поинтересовался Маркус, выпуская ее из объятий. Лина кивнула и встала. Провела пальцами по растрепавшимся волосам и, собрав их в пучок, закрепила несколькими заколками.
— Пойдем, — потянула темного мага за руку.
Путь до королевских покоев занял несколько долгих минут. Хоть Лина и старалась не сбавлять шаг, но бесчисленные длинные коридоры заставляли путаться. Маркус останавливал, когда она собиралась свернуть не туда, и едва заметно кивал в сторону нужного поворота.
Возле покоев Лина остановилась и, обернувшись по сторонам в поисках свиты, удостоверилась, что за ними никто не последовал. Распахнув дверь, впустила Маркуса и заперла ее на ключ.