Линг.
Именно это имя в моем сне пропела кукла. Только теперь я не был уверен, что мне это пригрезилось.
Разумеется, я не сразу поверил – слишком уж смахивало на совпадение. Но когда через три дня я услышал имя другой нашей соседки, то не спал всю ночь. Наутро, как вы можете догадаться, ее нашли мертвой. Здесь списать смерть на возраст и болезнь не удалось – Шань было всего восемнадцать, на шее отчетливо виднелись синюшные полосы. Ее задушили.
С большим трудом мне удалось убедить себя, что кукла тут ни при чем, что это лишь мое воображение, но когда погибла еще одна женщина – на сей раз ей оказалась ближайшая подруга мамы – я понял, что это делает игрушка.
Именно это милое создание убивало их, заранее выбирая жертву. Под покровом ночи прокрадывалось в их дома и душило. Звучит как бред сумасшедшего, и мне никогда не удавалось поймать красавицу с поличным, но я точно знал – это она. Всего на ее счету оказалось пятнадцать жертв – все девушки или женщины из окрестным домов. Полиция объявила чрезвычайное положение и комендантский час, но я-то знал, что это не поможет – дьявольскую куклу никто не в силах остановить.
Вы спросите, почему я ничего не сделал? Признаюсь вам честно – я до жути боялся. До дрожи в руках и коленях, такой сильной, что порой мне с трудом удавалось устоять на ногах или удержать что-нибудь в пальцах. Я почти не спал, а когда все же удавалось сомкнуть веки, перед глазами вставало ангельское лицо этой твари. Она улыбалась, словно говоря: «Ты следующий», но по какой-то причине убивала только женщин.
Но однажды я понял, что больше не могу. Даже страху есть предел, а мой ужас дошел до той точки, когда все остальное становится безразлично. Я мог целыми днями молча сидеть и смотреть на падающий снег, ни о чем не думая, кроме алых губ и дурацкой колыбельной. Она звучала в моей голове постоянно, с новыми именами, и я часто ловил себя на мысли, что гадаю, кто же будет следующей жертвой.
Это случилось на следующий день после празднования Нового года. Я по обыкновению сидел у окна и пялился на белые хлопья, лениво пролетавшие мимо. Мать была на работе – она вообще не замечала моего состояния, так как большую часть времени отсутствовала дома, а сестра была настолько поглощена куклой, что не требовала у меня почитать книжку или поиграть с ней. Никто не мешал мне закапываться все глубже и глубже в болото страха, и я напевал «Спи, моя Ли Вэй», водя пальцем по подоконнику.
Внезапно к моему голосу присоединился еще один. Это пела проклятая кукла, но вступила она в песню точь-в-точь с тех слов, которые пел я.
И самое страшное – вместо имени Ли Вэй прозвучало Сюань.
Имя моей сестры.
Не помня себя от ужаса я сорвался с места и бросился на кухню, где Сюань поила куклу чаем из чашки. Я выхватил проклятую игрушку из ее рук (Сюань заплакала, но мне было плевать), потом схватил молоток и с силой обрушил его на фарфоровую голову. Я бил и бил, пока поющий механизм, да и сама кукла не пришли в полную негодность, а затем вышвырнул обломки в колодец и накрыл тяжелой крышкой, которую обычно и моя мать-то с трудом сдвигала. Сюань рыдала в три ручья, но с моей души камень свалился. Я знал, что ей ничего не угрожает и корил себя за то, что не сделал так раньше. Тогда, возможно, многие из погибших девушек были бы живы.
Но я быстро выбросил эти мысли из головы. Моя Сюань останется жива, а большего мне и не нужно. Успокоенный, я как мог утешил сестру и уложил ее спать.
Обычно мама задерживалась на работе до самого утра – сегодня была ее смена, поэтому я улегся рядом с Сюань и пообещал ей сказку о прекрасном принце-драконе. Это была ее любимая, и каждый раз она просила рассказать еще и еще, пока не засыпала. Сегодня, однако, она уснула, едва положив голову на мое плечо. Должно быть, устала из-за истерики. Я же только порадовался – чем крепче спит, тем быстрее забудет о своей игрушке. Закрыв глаза, я тоже погрузился в сон.
Снилась мне проклятая кукла, только в моем сне она была живой, тянула ко мне длинные белые руки и улыбалась. Губы шевелились, с них слетали слова колыбельной, которую она пела моей сестре. Я хватал ее за подол платья, оттягивая подальше от Сюань, но безуспешно – она была сильнее.
Брякнувшись на пол, я проснулся. Вскочил, ничего не понимая, и тут увидел ее.
Женщина в красном одеянии склонилась над кроватью. Размером она была со взрослого человека, от маленькой куклы не осталось и следа. Длинные черные волосы обвили шею моей сестры, на лице застыло ласковое, почти материнское выражение, черные глаза без белка с любовью смотрели на Сюань. Губы моей сестры уже посинели.