- Ты… не… прав… - сквозь смех отозвался тот.
На самом деле: в письме не было ничего смешного. Министерство магического образования закрыло наш приют-интернат в виду упрощения учреждения. Уже давно не было больших потоков сирот: лишь пять-семь в год – поэтому: финансирование было признано нерентабельным. Примерно месяц назад четвертые и пятые курсы стали раскидывать по бюджетным местам в другие академии на более ли менее подходящие специализации, а младшие курсы активно переводили в пансионаты. Да, они не получат специальностей, но хотя бы образование будет на уровне среднего.
Мы с девочками были единственными круглыми отличницами, а помимо основной учебы мы занимались с преподавателем по боевым искусствам – именно поэтому нас взял ректор Росмар под свою опеку. Оплачивали мы занятия сами, подрабатывая в придорожной гостинице и распределяя смены между собой. Как от взрослых девушек от нас не скрывали истинное положение вещей: бюджетных мест не хватало в академиях, а мы были единственными штучными экземплярами, которые хотя бы владели оружием. Росмар сразу предупредил: что нам на новом месте придется туго, но деваться нам было некуда и теперь мы здесь.
Глава 2
Октавия Айбертис – магиня огненной стихии. Высокая пышногрудая брюнетка с потрясающими глазами цвета янтаря и таким характером: что мы с оборотницей были рядом с ней: словно за каменной стеной. Ее огненный темперамент сказывался во всем: в вызывающей одежде, в дерзком поведении, в агрессивности к незнакомцам, в буйных и жарких романах с парнями… Последнее мы с лисицей и вообще воспринимали: как учебное пособие при общении с противоположным полом.
Мариса Корнуал – оборотница-лисица. Миленькая, рыженькая, кудрявая, зеленоглазая – ее облик всегда производил один и тот же эффект на мужчин: похоть. Вот только помимо внешних данных, лисичка обладала таким пытливым и хитрым умом – что я не завидовала жертвам ее соблазна. Пока ухажер исполнял все ее прихоти и покорствовал ее желаниям – его одаривали ласками, но стоило ему заговорить о более серьезных отношениях, как он в миг заменялся другим.
Меня зовут Айлиша Цейран и я – чародейка. Я не обладала никакими талантами обольщения: как мои подруги, а наоборот: словно была их противоположностью. Скромные формы, миниатюрная… Белоснежные волосы, синие-синие, почти черные глаза… Не знаю: кем были мои родители, но они явно оба были чародеями – так как белого цвета волосы были только у высших чистокровных чародеев. В моменты соприкосновения с магией мой внешний вид, как говорили девочки, был очень жутким: словно я какое-то потустороннее существо, ибо даже белки глаз заволакивало темно-синим цветом как ночное небо.
Вот такое у нас выдалось разношерстное дружеское трио с самых первых секунд знакомств. Обычно расы держатся ближе к сородичам, но мы стали исключением из правил. Мы словно дополняли друг друга тем: что не хватало другой. Я всегда остужала Октавию – только меня в приступах ярости она слышала, а не слушала или отшвыривала от себя. За Марисой всегда было последнее слово: с лисичкой никто из нас не мог конкурировать в коварстве или просчитыванию рисков авантюр. А я… я словно была их якорем, их отголоском реальности. Иногда: чтобы привести их к дисциплине, мне приходилось прибегать к своей силе – это не нравилось обеим, зато мозги вставали на место. Нет, я не была серьезной занудой, а во многом даже наивнее их, но когда моих девочек «несло» - никто их не мог остановить кроме меня.
Рыжий продолжал смеяться, а вот мы попали под грозный взгляд мрачного субъекта: у меня даже холодок по спине пробежал.
- Пять кругов легким бегом вдоль забора, - почти прошипел он сквозь зубы, оторвавшись от чтива.
- Нам можно переодеться? – нахмурилась Октавия: платье и легкие ботиночки не способствовали тренировке.
- Можно. В саван: посмертный или свадебный – мне не важно, - рыкнул брюнет.
- А хотя бы отдохнуть немного… мы… - начало было Мариса.
- Тоже можно: на том свете отдохнете, - он перевел свой грозный взгляд на меня.
«Хрен тебе… умолять не буду, изверг…» - молча развязала я завязки дорожного плаща и скинула с ног ботиночки на невысоком, но все же каблучке. Не обращая внимания ни на кого, я побежала легкой трусцой вдоль каменной стены. Я не видела смысла что-то говорить мужчине, раз он даже не постарался услышать девочек. Сейчас меня больше страшила перспектива остаться за забором без крыши над головой и ожидать ректора, который неизвестно когда явится.