Проводив девочек взглядом, я отправилась в лабораторию к Маркусу. До самых сумерек мы потели над заказом, совсем потеряв счет времени. Прервались мы, когда животы у обоих прилипли к позвоночникам и напомнили нам: что мы пропустили обед и уже ужин. Убрав свои рабочие места и заперев лабораторию, мы вернулись в домик. И снова я с ножом в руке стояла у стола – вот только ингредиенты теперь были более объемными. Поужинали мы вдвоем – Эмиль так и не появился. Я не сильно переживала по этому поводу: все же не привыкла я к его постоянному присутствию, да и вещи свои он ведь забрал – а значит: и жить вместе мы пока не будем.
- Я совсем забыл: в гостиной в кресле сверток с платьем от портного. Он принес: пока ты была на пробежке. Давай-ка быстренько приводи себя в порядок и пойдем на танцы, - отпихнул меня родитель от мойки и сам взялся за грязную посуду.
- Эмиль ведь не ходит на танцы. Я сильно сомневаюсь: что могу себе позволить танцевать с другими, - растерялась я, вытирая мокрые руки полотенцем.
- Во-первых: с тебя танец с отцом. Во-вторых: на танцы ходят твои подружки – тебе полезно общение. А в-третьих: немного ревности не повредит вашим отношениям.
- Зачем это? – опешила я.
- Айлиша, в мужчине силен охотничий инстинкт, а легкая добыча – это не интересно.
- Отец, ты собрался учить меня отношениям между мужчиной и женщиной? – хмыкнула я.
- Почему бы и нет? Родители способны научить многому. Эмиль не должен забывать: что твои запястья чисты, и ты не обязана сидеть дома и ждать его, словно фамильяр.
- Но зачем тебе подначивать его?
- Тебе трудно пойти со мной на танцы? – закончил мыть посуду ведьмак и уставился на меня.
- Нет. Побегу собираться сразу же: как только назовешь мне истинную причину нашего похода.
- Вот же ты упрямая, - покачал он головой. – Ладно. Эмиль прислал вестник: хочет сделать тебе сюрприз – для этого я должен вывести тебя из дома на часик.
- Вот так бы сразу и сказал, - расплылась в улыбке я. – Интриганы!
Все еще улыбаясь во весь рот, я отправилась за свертком в гостиную, а потом и в свою спальню. Я развернула посылку от портного академии, а уже через некоторое время я стояла перед зеркалом и осматривала свое новое платье: шелк персикового цвета – это шедеврально. Наряд украшала скромная бисерная вышивка на лифе, а от бедер, спереди и сзади были четыре высоких разреза. Нескромность платья компенсировалась пышным подъюбником из фатина, но даже это не скрывало стройных ножек. Я завила локоны и оставила волосы распущенными, лишь несколько прядей у висков собрала и заколола на затылке. Весь мой облик был под стать внешности: милая маленькая кукла, но стоило сделать шаг… образ наполнялся соблазном в чистом виде – и с такой куклой играть хотелось совсем в недетские игры. Я надела длинные серьги и браслет с розовыми камнями и снова уставилась в свое отражение в зеркале, покружилась…
- Вот у меня сейчас остро встал вопрос: кто и кому сделает сюрприз, - услышала я со стороны двери голос Маркуса. – А другого платья нет? - скептически рассматривал меня родитель.
- Нет, - поджала губы я. – Не надевать же мне одно и то же на вторые танцы подряд.
- Надо бы по магазинам пройтись… Дочь, к демонам сюрприз. Давай дома останемся, а то ведь влетит не только тебе?
- Ну, уж нет! Мариса открыла охоту на Вальтера, а Октавия должна была сходить на обед с Карлайлом – я в предвкушении новостей, иначе не усну!
- Кормак выполз из подземелья? – взметнулись брови на лоб у мужчины. – Я тоже хочу на это посмотреть. Ладно, пойдем.
Мы спустились в холл. Маркус свернул в гостиную и через минуту с его руки вспорхнул вестник.
- А ты это в чем? – осматривала я помолодевшего родителя: если бы я действительно была бы его дочерью, то зачал бы он меня лет в пятнадцать…
- В мантии на танцы не ходят, а камзол я в лаборатории забыл. Вот нашел в залежах гардероба, - развел руками он и оглядел свой роскошный дорогой костюм цвета морской волны. – Плохо?
- Шутишь? Тебе очень идет. Просто я сейчас поняла: что ты ну прям очень молод. Маркус, а сколько тебе лет?
- Сорок два, - ухмыльнулся он.
- Очешуеть… Тебе детей не удочерять надо, а делать!
- Айлиша! – покачал головой он на мою дерзость.