Перед свадьбой ходит сам не свой. Из дома не выпускает, боится партнера, на дочери которого женится. Все больше чувствую себя его собственностью.
Терпение лопается на шестой неделе заточения. Ревность рвет на части. Гордости уже нет, но с разговорами точно не полезу. Не поймет. Готовлю побег. Северов является за полночь, набрасывается, как голодное животное на мое тело. Подчиняюсь. С радостью. Целую нежно, с напором. Отдаюсь без остатка. Что бы помнил меня, а я его так точно не забуду. Попрощаться хочу по-бабски, как могу.
- Что не так? - спрашивает после.
- Отлично все, - улыбаюсь, нежно массируя шею.
Знаю, что нравится, всегда помогало. Внимательно вглядывается в мои глаза. Ищет ответы на свои вопросы. Но я все решила для себя, мне легко притворяться. Не верит.
- До свадьбы нужно слетать в Тель-Авив. Собери вещи дня на три.
Злюсь. Сегодня наметила побег. Нашла как Генку нейтрализовать. Пытаюсь соскочить:
- Не очень себя чувствую, может мне остаться?
- Поедешь со мной! - подозревает. Чертова интуиция.
Соглашаюсь, спрашиваю что брать,в мыслях меняя план побега. Отвечает. Встаю с кровати. Собираю вещи. На дно чемодана незаметно сую, небольшую спортивную сумку с заготовленными для побега вещами. Убегу из Борисполя.
Едем. Уличные фонари, мелькают за окнами. Взял за руку. Я вскинулась, но в ответ сжимаю его руку. Наслаждаюсь редкими моментами нежности. Сидит, закрыв глаза, нежно водя большим пальцем по моей ладони.
Борисполь кишит людьми. Одними глазами прощаюсь с Димой, понимая, что именно сейчас наши пути должны разойтись. Пытаюсь отпроситься в дамскую комнату.
- После регистрации, - одергивает меня.
- Хочу сейчас...
- Терпи.
Крепко держит за руку. В зале ожидания доводит до туалета, ждет за дверью. Понимаю, что не удалось.
Летим. Заказал красного вина. Делаю вид, что пью.
- Может чаю?
С благодарностью, киваю. Наслаждаюсь ароматным напитком и засыпаю. Проснулась после посадки. Вывел за руку. Получили вещи. Шагаем по бесконечным дорожкам Бен Гуриона. На улице приятно. По-летнему тепло, чувствуется, что не дома. Киев провожал апрельской прохладой, Тель-Авив встретил теплым бризом. Вдыхаю полной грудью. Дима смотрит на меня, его глаза заволакивает дымкой. Хочет. Не доезжаем до гостиницы, берет прямо в машине. Может поэтому не любит нанимать водителей?! Выматываю его до предела...
Привез в гостиницу. Роскошно, но меня давно это не радует. Делаю вид, что восторгаюсь. Лезу в сумочку проверить паспорт, только когда Дима уснул, но его там уже нет. Вспоминаю, что Северов сдавал пакет в сейф и грустно улыбаюсь. Все предусмотрел!
Решаюсь бежать без документов. Смотрю на мужчину, лаская взглядом, но подойти не решаюсь. Не таясь, вытаскиваю спортивную сумку, мягко прикрываю за собой дверь. Выхожу из гостиницы и улыбаюсь.
Счет заблокирован, мои драгоценности в банковской ячейке, ключ у Северова. В кармане лишь пять тысяч долларов, люди и с меньшим сюда приезжали. Ухожу из центра пешком. Не хочу тратиться на такси. Покупаю по дороге фалафель, ем и вспоминаю бесконечные диеты. Не хочу! Начинаю новую жизнь. Для человечка, которого я люблю, не важно сколько я вешу и моя талия в сантиметрах значения не имеет.
Сажусь на автобус до первого попавшегося городка. Ашдод.
Лишь час езды, а я из мегаполиса попадаю в чистый уютный городок с кучей парков. Хожу по району Бэт, в поисках квартиры. Район дешевый, но зеленый, вокруг парк, рядом много магазинов и рынок. Настоящий, восточный, как на картинках. Напротив парка в окне вижу объявление: сдаю. Звоню, хозяин русский. Удалось договориться на год. Жду.
Старая "хонда" тормозит в двух шагах от меня. Машу приятному мужчине лет сорока в застиранной футболке и шортах. Тут люди не думают о нарядах. Становится непривычно стыдно за свои брендовые джинсы и элегантный топик.
- Вы Лиза? - спрашивает мягким баритоном.
Протягиваю руку, улыбаюсь совершенно новой открытой улыбкой.
- Алексей, - представляется мужчина, - Пойдем? Ничего, что я на ты? Тут быстро к этому привыкаешь. Ты откуда?
Алексей сыплет вопросами.
- Из Украины.
Мужчина радуется, он из Донецка. Называю его земляком, тоже из Донбасса.
Квартирка недорогая, маленькая я к таким не привыкла. Мебель старая, потрепанная...
- Можете менять тут все по своему вкусу, - понимает мои сомнения мужчина. - Я не против. Матери квартиру брали, умерла месяц назад. Думал продать или как...
Осматриваюсь...
Понимаю, что мне нравится. Уютно. Ну и что, что мебель старая. Да и квадратные метры много мне радости не принесли.
- Беру, - почти кричу я, радуясь, как девчонка.
Сошлись на том, что оплачу год сразу, а там видно будет. Молодец мужик, не стал лезть в душу, документы требовать. Сказал все оформит сам.
-Мне главное комуналку оплачивай, чтобы не ходили из служб.
Закрыла за ним дверь, глубоко вдохнула и рассмеялась. На ум пришли слова песни: "Я свободен, словно птица в небесах..."
Я свободна!
***
Пару дней наслаждалась жизнью. Изучала город, ходила к морю. Оно тут голубое-голубое, как лазурь. Богатые районы обходила, я теперь бедна, как церковная мышь. Вот и Димка думал, что без денег не уйду. Хочу доказать самой себе, своему нерожденному ребенку - я сильная. Не в роскоши богатство, в другом. Вот и я это поняла. Жаль долго к этому шла, но ведь получилось. Пьянела от жизни, наслаждалась каждым моментом .Потом пришло время протрезветь.
Посчитала свои финансы. Поняла - романсов нам с ними не спеть. Алексею отдала львиную долю запасов денег, понимая, что взял с меня он по-Божески. Шекелей было немного, а долларов осталось полторы тысячи. Разложила деньги, достала старенький ноут, пора поискать информацию о родах в Израиле.
К концу моего поиска реву. Денег у меня на третью часть родов и ни копейки на проживание, не говоря о дородовых анализах и обследованиях.
Вспоминаю Северова. Мне кажется я начинаю его ненавидеть.
К концу дня беру себя в руки. С утра настраиваю себя на поход в поисках работы. Выудив несколько объявлений в бесплатной газете, иду на рынок.
В первом же магазине спрашивают, знаю ли я иврит. Опускаю глаза, вру, что знаю. Смеется:
- Поработаешь пока на весовке, выучишь, будешь торговать. Называет сумму моей зарплаты, зажмуриваюсь от злости на весь мир, но соглашаюсь.
Работа тяжелая. Целый день фасую, нарезаю, тягаю ящики. Дома падаю на кровать и тут же засыпаю. К концу месяца вымотана до предела. Живот выпирает из брендовых джинсов. Решаюсь купить обновки. Захожу в непривычный для меня "ширпотреб" беру, не глядя, простую ситцевую майку на бретелях, свободную к низу, бриджи на резинке и вьетнамки. Отдаю баснословную, для меня сумму. На глаза наворачиваются слезы. Стойко держусь до самого дома, только там начинаю реветь.