— По опыту, Лихачев, по опыту.
Заметив мой недоверчивый вид, капитан рассмеялся.
— Мы у бойцов этой эскадрильи отследили все связи, установили, кто и с кем поддерживает контакты в Калитве. Работы была большая, только за руку не смогли поймать.
— Тогда и подставили Тернового?
— А что нам было делать, свою башку подставлять что ли? — Кравченко усмехнулся, — ты молодец, замполит, дал хорошую наводку! Что касается кражи парашютов и промедола в ТЭЧи, видимо, полковое начальство решило это скрыть от нас. Что ж, придется доложить наверх — я им устрою маленькое жопоразрывательство.
Напоследок Кравченко оценивающе окинул меня взглядом.
— Для нашей работы ты бы сгодился, подумай, могу порекомендовать на курсы военной контрразведки.
Сказав последние слова, и не выслушав мой ответ, он энергично повернулся и пошел в комендатуру гарнизона, подергивая толстым плечом, словно ему мешала портупея. Проводив его взглядом, я подумал: «В контрразведку? Нет, что-то не очень хочется. Достаточно того, что я помог Кравченко провести логическую связь между сегодняшним происшествием и событиями в Нижней Калитве. В общем-то, мы с Волчатниковым свою миссию выполнили — помогли поймать этого балбеса».
Я отправился в казарму, чтобы рассказать Виннику о поимке нашего знаменитого гарнизонного вредителя, да, заодно позвонить и сообщить Волчатникову, что наши подозрения в отношении Васьки оказались оправданными.
В течение последнего времени изредка звонила Илона, интересовалась как у меня дела. По её тону, голосу, я чувствовал, что еще не безразличен ей, что она продолжает меня любить. Но чем я мог ей ответить? Какие слова утешения? Это, как в период тяжелой болезни есть только один выход — излечиться быстрее.
Все готовились к итоговой проверке, кроме меня. Я даже не мог встретиться с Волчатниковым, хотя тот несколько раз звал меня в гости после нашей последней встречи у него на квартире. Солдат муштровали на занятиях и тренировках. Я торопливо заполняли с ними тетради по политическим занятиям, переписывая темы из журнала «Коммунист Вооруженных Сил».
Косых внезапно опять запил и никакие увещевания не помогали. В пьяном виде он обычно по автопарку не ходил, а забирался в дальнюю каптерку и там отсыпался. Тамара прямо с ног сбилась, постоянно его контролируя, но ротный все равно умудрялся где-то доставать разбавленный спирт и к обеду уже на ногах не стоял. Я подозреваю, что снабжал его этим пойлом старшина Винник, который сам постоянно прикладывался вместе с командиром к трехлитровому баллону. Однако на ногах он, в отличие от Косых, продолжал стоять твердо.
Иногда к ним присоединялся Вова Приходько, а на мои замечания отвечал:
— Замполит, ну ты же старый лейтенант, опытный — душа горит, свободы просит!
— Отчего она загорелась-то? — удивленно спрашивал я.
— Если б только знать отчего, — говорил Вова, поглаживая свою плешивую голову, — просто накатило что-то.
Тамара, как тигрица бродила по автопарку, готовая разорвать любого, кто спаивает мужа. Правда, это охота не мешала ей заниматься собственными делами. Она несколько раз подходила ко мне в канцелярии с откровенными намёками, но получала неизменный отказ. Вова, заметивший её бесцельные хождения, только плотоядно улыбался и повторял невесть откуда взявшиеся строчки: «Бежит по полю санитарка. Звать Тамарка».
В конце концов, я как-то вечером увидел её входящей в каптерку химотделения, в которой Приходько засиживался допоздна. Задержалась Тамара там довольно долго — я успел отвести роту на ужин и, с частью солдат вернуться в автопарк, прежде чем она вышла из помещения химиков. Судя по виду, Тамара была весьма довольна Вовой. На это, старшина Винник, стоявший рядом со мной, и, как всегда, всё замечавший, сказал:
— Вот, чертяка, своего не упустит!
На что я ответил, имея в виду не Приходько, а Тамару:
— Это точно! А что, Савельич, ты бы сам, наверное, не прочь её оприходовать?
— Какой же мужик откажется от такого дела? Баба, она ведь как кошка. А кошке известно, что надо…
— И что?
— Эх, замполит, молод ты ещё, хотя Вова и зовет тебя старым лейтенантом. Каждая кошка любит ласку. Вот и бабы такие же. Ты ей скажешь доброе слово, приласкаешь, и она твоя.
«Если бы всё было так просто, — подумалось мне, — наверное, все бы мужики так бы и поступали. Тогда бы что, все спали бы друг с другом? Фу, какая глупость! Так любую мысль можно довести до абсурда».
В это время из дверей каптерки лениво вышел Вова Приходько, который вовсе не стеснялся связей с женщинами, даже если это были жены его начальников. Заметив нас с Винником, Вова заулыбался и быстро вернулся назад в каптерку. Потом повторно, не торопясь опять вышел из дверей, но уже на ходу демонстративно застегивая ширинку.