Открыла глаза я уже в своей комнате.
Горло сдавило от приступа тошноты. Пришло осознание содеянного. Я убила человека. Пусть он был злом во плоти, пусть терзал мою душу, но он был живым!
Слезы покатились по щекам в безмолвном рыдании, только тихие вздохи нарушали тишину, и я погрузилась в сон.
Снился мне кошмар - я раз за разом переживала побег и убийство Сезара, и все повторялось вновь и вновь.
- Я с тобой, — донеслись тихие слова издалека.
Я открыла глаза.
- Лина!
Радостный вопль принадлежал Робу. Как только он здесь очутился?
- Кругляш…- прохрипела в ответ.
- Дорогая, ты вернулась! Солнышко ты мое, радость.
- Подруга дней твоих печальных…- вторила я с улыбкой.
- Сейчас придет твой. Вот он обрадуется.
- Кто мой?
- Медведь в пальто.
Волна тепла пробежала по телу. Не забыл, не бросил… Мой медведь.
- Как долго я…? - начала было, но меня оборвали.
- Молчи — молчи, тебе сейчас вредно напрягаться. Я все расскажу… Генри и я вернулись. Мы мотались за поставкой … товара. Амброзии — высший сорт, но тебе не советую. Это наши по ней тащатся, а ты нормальная человечишка, не стоит тебе. Когда прибыли, узнали, значится, от Алекса, босса твоего, что Киста тебя прирезала. Но Медведь знал наперед, что ты сильная и справишься, вот и справилась, славненько. Он был здесь, но со смертью Сезара ему пришлось уйти, чтобы делами заняться, хочет долю выкупить освободившуюся в салоне.
- Зачем? Зачем ему этот рассадник?
- Не кипятись, детка. Это просто бизнес.
Меня одолела злость. Любовь значит, а сам… Сам поставляет иномирную наркоту в наш мир, чтобы гоблины разные тащились и покупает долю, чтоб всех этих гадов девочками еще и снабжать! Зубы заскрежетали, и я решительно поднялась.
- Куда собралась?
- Приводить себя в порядок. Не люблю разлеживаться – залежалась уже, — проговорила я, сразу вспомнив себя связанную черт знает сколько, в сперме и слезах.
Судорога омерзения пробежала по телу. Тошнота вновь вернулась, то ли от воспоминаний, то ли от смены горизонтального положения на вертикальное.
Я поспешила в ванную, где наконец — таки смогла остаться наедине с собой.
Несколько раз обняв унитаз в тщетной попытке выплюнуть свой желудок, я решительно успокоилась и принялась купаться.
Голова была занята вереницей мыслей. Долю значит хочет выкупить. На сколько я понимаю одна половина бизнеса ему уже принадлежит.
Выйдя из душа, я обнаружила, что Генри уже вернулся.
Глава 19
Не знаю, что на меня нашло, но было страшно, страшно посмотреть ему в глаза. Сердце колотилось как бешеное, и если раньше меня одолевала злость, то сейчас она отступила, уступив место самому постыдному и трусливому страху. С одной стороны хотелось прижаться к нему всем телом, ощутить его запах, подставить лицо поцелуям, которыми он должен осыпать меня... А с другой стороны, я знала, что он если не говорил всех подробностей о жизни на моем последнем месте обитания, то догадывался. А это уже вполне возможный вариант для презирания меня.
Но я ошиблась.
Он не ринулся ко мне стремглав, он просто стоял неподвижным и каменным изваянием. Маска застыла на его лице. Я видела, что маска скрывает боль. Ему больно меня видеть?
Слезинка скатилась по моей щеке, и я опустила взгляд.
Мне тоже не просто, но я держусь.
Стало обидно. Я столько вытерпела... Хотя возможно он считает по другому, ну что же, хозяин — барин.
Генри скривился и протянул руку ко мне.
- Я вас покину на некоторое время. - опомнился Роб.
Мне сил хватила лишь слегка приподнять уголки губ, в подобие улыбки.
Кругляш покинул наше общество, и мы остались наедине. Неловкая тишина повисла как топор на Болейн, в ожидании казни.
Мы смотрели глаза в глаза, но никто из нас не осмеливался сделать и шагу навстречу друг другу.
К одинокой слезинке на моей щеке присоединились и сестры по оружию. Я безмолвно плакала, но не хотела, чтобы мой мужчина видел это и ринулась обратно в ванную. Под шум воды, я выплескивала свою боль, страх и отчаяние.
Прошло несколько минут, когда я услышала тихий стук в дверь, открывать совсем не хотелось. Стук продолжался с нарастающей силой, я вжалась в стену.
- Открой, Лина. Не надо плакать.
Я всхлипнула, сердце разрывалось от тоски.
Генри продолжил стучать в дверь, еще немного и от его ударов ее разнесет на щепки. Удары были все громче и сильнее, на полках уже сотрясались крема и шампуни. Соседи не вызвали полицию на шум.
- Открой, поговорим! - кричали мне за дверью.
Я лишь прижала руки ко рту. Меня накрыло истерикой.