- Ваше Высочество, в доме Пембрука мы всё уладили, но не уверен, что повстанцы не нападут на его владения снова.
- Я ничего не могу с этим сделать, - печально выдохнул Яков. – Я не могу вывести войска из Шотландии, потому что моему народу тоже нужна защита.
- Англия тоже ваш народ, - возразил Генрих. – И они верят в Вас.
- Не все, - Яков вскинул брови.
- Это ненадолго. Скоро все протестанты будут схвачены и переданы Вашей воле. – На мгновение герцог замолчал, собираясь с мыслями, после чего задал тот вопрос, который, как он знал, волновал Якова больше всего: - Как обстоят дела с объединением?
Король взмахнул рукой, заставляя Генриха замолчать.
- Об этом практически никто не знает, тише.
- Примите мои извинения…
- Ничего страшного, мой друг, - Яков кивнул. – Многие судачат о наследнике Елизаветы, поэтому я пока что не могу продвинуть свои идеи. Роберт говорит, что мне необходимо бросить всё это и посвятить себя религиозной проблеме, но я не могу выкинуть из головы мечту моей матери.
Генрих знал, насколько король дорожит мнением своего главного советника, Роберта Сесила, однако его советы не были угодны Ордену, поэтому герцог Клиффорд всеми силами старался убедить Якова в его правоте.
- Вы и не должны. Мария Стюарт великая женщина, и она достойна того, чтобы её сын исполнил её мечту.
- Ты прав… - Пробормотал Яков.
Они ещё какое-то время говорили, после чего Генрих покинул парадный зал, чтобы отдохнуть, а после заняться своими делами.
***
По обе стороны от старинного свитка, он был одним из дневников древнеегипетского правителя, располагались листы с именами членов Ордена. Только ему одному была известна эта тайна, так как он был её Хранителем. Его статусу в Ордене можно было дать множество названий, однако он всегда любил именно это прозвище. Метка, которую наносили членам Ордена, у Генриха разительно отличалась, да и мало кто смел видеть её, ведь Хранитель был более всего приближён к Тайне. На других листах была указана иерархия, а на третьих – расположение всех Храмов, за которыми присматривали служители. Эти особенны места… Генрих мечтал хотя бы раз увидеть их, преклонить колени перед тем, что было для него святым. Разумеется, он видел один из кристаллов, находящийся в Англии, но остальные… Ещё одна несбыточная мечта.
Генрих встал и, держа в руках листы, стал гонять своего писаря, заставляя не только вносить поправки, но и переписывать некоторые свитки. Он не давал ему полный допуск, и хоть писарь также следовал уставам Ордена, видел лишь исторические записи.
На втором столе, по длине не уступавшем первому, находилась карта лондонских улиц от Тауэра до Вестминстерского дворца, нарисованная на свитке тонкого пергамента. Генрих часто посматривал на неё, отмечая на карте те участки города, на которые Орден не имел влияния. Странно, но их музыканты и актёры, торговцы и дипломаты никак не могли пробраться на эти территории, и никто до сих пор не знал, почему. Рядом с изображением дворца было помечено время «1.VII.1604», предначертанное кристаллом. Никто не знал, что оно означало, что случится в тот самый день, ровно через неделю, однако все понимали, что именно в это время, и именно в этом месте произойдёт великая трагедия.
Чтобы не запутаться, герцог Клиффорд делал пояснения на ту или иную тему чернилами разных цветов, отчего карта казалась расписанной умелым художником.
«Что же это значит?» - Думал Генрих, проходя из угла в угол.
Эта карта не была новой, но он, почему-то, на каждой новой ставил эту дату, отмечал место. Генриху казалось, что это действительно очень важно. Почему-то ему всё чаще вспоминался Артур, и он не мог отделаться от мысли, что с ним что-то произойдёт.
Глубокой ночью герцог отправился отдыхать. Он знал, что Яков уже давно в постели, но ему не терпелось показать ему одну книгу, найденную в тайной библиотеке. Да, никто не имел права смотреть на эти книги, однако… эта книга была подделкой. Подделкой от имени Артура Дадли, точнее, о его жизни, которая, якобы, закончилась несколько лет назад. Генриху казалось, что эта книга поможет Якову успокоиться. Он хотел предложить Якову раскрыть её содержимое, и возможно тогда повстанцы успокоятся.