Из-за кукол же в семье стали возникать ссоры. Если раньше Кира встречала мужа с работы горячим ужином, то теперь ему предлагались в основном покупные пельмени, которые и сварить надо было самому. Кира перестала играть с Алинкой, перестала смотреть по вечерам фильмы вместе с супругом, перестала гулять с семьей по воскресеньям.
Если она не шила, то или бегала советоваться по поводу кукольной одежды к Маргарите Витольдовне, или рассматривала в интернет-магазинах образцы тканей, или просто любовалась куклами, расправляя складочки на платьицах и расхваливая их красоту. Много времени она тратила, чтобы разыскать информацию о тех исторических личностях, чьи уменьшенные копии поселились у нее в квартире. А потом, если была дома одна, занимаясь делом, беседовала с ними, обсуждая факты их биографии. И ей казалось, что куклы отвечают. Голоса у них были нормальные, не писклявые, как у детских игрушек.
Самым лучшим временем для нее стали выходные, когда муж вместе с Алиной уезжал к своей матери. Тогда ей никто не мешал, и она все время могла посвятить любимым куколкам. Те менялись: каких-то покупали, и Кира со слезами на глазах прощалась с ними, появлялись новые, и она привязывалась к этим маленьким подобиям людей все сильнее.
***
Скандал случился в один из вечеров. Кира второпях готовила на кухне полуфабрикаты к приходу мужа, Алинка играла в комнате, что-то напевала и вдруг подозрительно притихла. Кира немедленно направилась туда – и вовремя. Усадив Фриду Кало напротив и сорвав с ее головы веночек из бумажных цветов, Алинка готовилась отстричь кукле волосы.
- Ты что творишь? – Кира в один прыжок очутилась рядом, вырвала из рук дочери ножницы и влепила той затрещину. – Сколько раз тебе повторять: не смей трогать ЭТИХ кукол!
И она еще несколько раз ударила девочку в лицо, сама удивившись той злобе, которая в ней поднялась.
- А-а-а-а-а! – залилась слезами дочка. – Я хотела сделать ей челку, чтобы закрыть брови, а то так некрасиво-о-о-о!
В это время из кухни потянуло дымком – покупные шницели горели. Кира, чертыхнувшись, бросилась спасать ужин, но было поздно. Обугленные остатки отправились в мусорное ведро. Пока Кира мыла сковородку, проветривала кухню и соображала, чем же накормить супруга, Алинка с кем-то разговаривала по телефону обиженным тоном.
Едва Кира вернулась в комнату, дочь, надувшись, протянула ей трубку. Свекровь захлебывалась от ярости.
- Как ты смеешь бить ребенка? Да что ты себе позволяешь? Какая ты мать после этого?
Ясно, наябедничала, дрянь. Кира сверкнула на дочь грозным взглядом. Та в ответ упрямо смотрела исподлобья.
- Я сейчас приеду и заберу Алиночку, приготовь ее вещи. Хорошо, бабушка есть у ребенка, а то с такой матерью…
Кира, не дослушав, положила трубку. Собрала в пакет одежду, пижамку, запасные трусики и носочки, заколочки, бантики. Когда подъехало такси, и свекровь снова позвонила, Кира выпихнула Алинку на лестничную площадку и потом смотрела из окна, как девочка с бабушкой садятся в машину.
У нее вырвался вздох облегчения: наконец-то никто не будет ее отвлекать! Безусловно, Алину она любит, но та в последнее время такая вредная, пакостная. Наверное, надо чаще ее наказывать, а то совсем от рук отбилась.
Она взяла Фриду Кало на руки, покачала, поправила ей прическу, надела венок, разгладила бархатистые брови.
Муж не вошел. Он ворвался, грохнув дверью, и с порога начал орать. Свекровь, как видно, уже поставила его в известность о произошедшем.
- Немедленно! – топал он ногами. – Немедленно убери отсюда этих кукол к чертовой матери! Или я сам их выброшу на помойку! Чтобы я их больше не видел! Ты совсем одурела! Ты кроме этих кукол ничего не замечаешь! Чтоб духу их здесь не было сейчас же! Еще не хватало, чтобы ребенок страдал из-за этого барахла!
Хм… Как-то он подзабыл, что это «барахло» дает им возможность позволять себе многое из того, что раньше казалось недоступным…
Кира хранила ледяное молчание, а он все никак не мог успокоиться: стал хватать кукол и швырять на пол. Они падали с глухим стуком, и Кира видела на их лицах гримасы страха и боли. В ужасе они зажмуривали глазки и прикрывали головы ручками.
Кира поднялась с дивана, медленно подошла к мужу, пряча руки за спину, посмотрела ему в глаза и вонзила в шею большие, тяжелые портновские ножницы. Кровь дугой брызнула на стену, во взгляде мужчины отразились по очереди недоумение, удивление и испуг. Потом он попытался выдернуть ножницы и упал. Тело немного подергалось и замерло. Кира была спокойна, у нее лишь презрительно поднялся и снова опустился угол рта.
Куклы бросились к Кире, окружили ее, загомонили, плаксиво жалуясь, и благодарили за спасение. Она обнимала их, целовала и успокаивала.