Чёрный пакет вытащили на берег. Кругом – санитары и полицейские, Ивстигнеев что-то громко приказывает сержанту.
Из чёрного пакета торчат большие груди Ариадны. Её лицо белое, с открытыми глазами и ртом. На шее – чёрная метка от металлического троса. Ариадну душили так небрежно, что порвали кожу в некоторых местах. Прут был отвратительным по качеству, Выш сразу это отмечает. Из него торчали острые ворсинки, которые и порезали шею. Скорее всего, Ариадна умерла от кровопотери, нежели от удушья. Ариадну сначала били. Под обоими глазами налились ужасные гематомы, полные свернувшейся крови; губы потрескались от ударов, а нос съехал набок. Возможно, думает Выш, она потеряла сознание от болевого шока, а задушили её уже после.
- Опять из того борделя! – сокрушается Ивстигнеев.
- Ну, не ори, дядя, - кривится Баркас. – Подкури, вот, лучше…
Он даёт сигарету Ивстигнееву. Некурящий «сосунок» убегает в поисках огня.
Они спускают к телу. Баркас стоит сзади, уперев руки в бока и смотрит на белое тело в чёрном пакете.
- Слышь, там ниже её не трепали? – спрашивает Баркас.
Он наклоняется и отодвигает края пакета. Белый крепкий живот, бритый лобок.
- Эх, какой экземпляр загубили, - горько стонет Баркас. – Нелюди сраные!
- Никто бы не стал её трогать. Ариадна полна грибков и бактерий, - Выш склоняется над её влагалищем. – Скажи Ивстигнееву, чтобы взяли пробы и кровь, она умерла час-два назад…
Баркас ещё недолго любуется обнажённым телом и уходит. Он бурчит, что жена снова сделала всё руками.
«Старая сучка».
4
Ивстигнеев стоит на холме у машины. Внизу бежит река, за ней дымят трубы. Бесконечный дым струится к серому небу. Тело Ариадны погрузили в скорую и увезли. Берег снова опустел, но для трупов в изгибе примята осока. Она никогда не выпрямляется, просто не успевает. Колыбель для трупов в пакетах.
- Это почерк Гуливера, - говорит «сосунок». – Держит небольшую бандейку в юго-западном районе, любит душить своих недругов, огромный дядя, ручищи – во! Он может задушить человека обычной швейной нитью, ясно? И что мне делать?! Гоняться теперь за бандитами? Вы чего-нибудь нашли?
Он резко срывается на крик, покрывается испариной, а потом успокаивается.
- Нашли? – страх в глазах Ивстигнеева растёт и плотнеет.
Выш улыбается.
- Это вторая из пряничного домика за два дня. Но смерть снова кажется обычной, как будто… Ивстигнеев, ты знаешь, где можно найти Гуливера этого?
Ивстигнеев бледнеет. Он садится в машину.
- Вы чего удумали?
- Адрес давай, прошмонд ходячий! – Баркас показывает ему большой кулак.
Ивстигнеев дрожит.
- Не нужно трогать этих отморозков, разве не ясно? Они мамок своих убивать готовы, если те живут не по понятиям, не понятно что ли?
Выш жмёт плечами:
- Ты просто затягиваешь расследование. Если хочешь, чтобы дельце ожило, то дай адрес этого Гуливера.
- Больные. Вы больные, блять!
Ивстигнеев пишет дрожащей рукой адрес на бумаге. Прежде, чем Выш успевает прочитать его, полицейский джип срывается с места у уезжает куда подальше.
- Мы больные, Выш, слышал?
Баркас достаёт сигарету, вставляет её в рот и хлопает себя по карманам серого костюма.
- Блин, этот придурок со спичками укатил!
5
Он касается чёрными перчатками прозрачной колбы. Его жена и сын плавают внутри. Экран на панели отсчитывает сердцебиение, давление и частоту дыхания. По толстой трубе, которая подсоединена к анусу Кати, ползут отходы. Они соединятся с другими отходами из шестидесяти капсул проекта «Вечность».
«Я сегодня слышал от старого друга, что всё это шарлатаньё проклятое!» - гремит из угла голос Баркаса.
«Никакой вечной жизни не будет! Они обманывают людей! Сколько они взяли с тебя? Сколько?! Открой окно, мне поплохело!, - ласковее: - Отключи их, дружище, отпусти их, предай земле, кремируй. Не мучай их и себя!».
Выш оборачивается. Тёмные углы комнаты шипят сотнями голосов. Все они – сборище людей, которые не верят, которые осмеивают, которые обвиняют проект «Вечность» в шарлатанстве и заработке на чувствах людей.
«Верните людям деньги!»
«Это нелепо! В наше время к мёртвым относились поуважительнее, знаете ли!».
«Их держат в специальном растворе, который не даёт гнить плоти. Эти экранчики на капсулах, знаете? Это просто картинки. Трупы внутри давно не дышат».
«Если они и смогли приостановить смерть и замедлить сердцебиение, то при заморозке ослабленные тела просто не выдержат напряжения! Они умрут сразу, прежде, чем увидят состарившихся родственников. Родственников, которые вместо полноценной жизни таскались в эти комнаты с капсулами, гладили их и проливали слёзы, когда видели, в какой ужас превратились тела их любимых и родных! Посмотрите, они отстранили меня от проекта! Когда я понял, что из этого ничего не выйдет, что это просто хорошо слаженное надувательство – они отстранили меня и теперь я вынужден бояться их цепных псов!».