Выш делает вид, будто не слышит и рассказывает Баркасу о том, что начальнику Рикки и Наталье писал один и тот же человек.
Баркас качает головой.
- Понимаешь? Кто-то помогал им. Помогал, чтобы они убили и Ариадну, и Рикки, и Ронана…
- Постой,- говорит Баркас. – Но это же чушь! Откуда он… или она… мог знать наверняка, что они убьют?
- Но он или она знал. Знал это наверняка! – говорит Выш.
- Такого не бывает. Написать ересь можно любому, но быть уверенным, что он замарает руки в крови?! Не знаю. Это же нужно каждому влезать в бошку и знать на сто процентов, знать как себя, всех этих бедолаг! Разве это возможно?
Дверь в комнату открывается. На пороге стоит Диана. Она улыбается Вышу, и подмигивает Баркасу, мол, всё будет хорошо. Её тёплые глаза, потрясающая фигура и уверенность плавят Выша, и он теплеет, теплеет, будто растекаясь по полу.
- Эй, мальчишки, время спаточки! – говорит она. – А вы, товарищ сыщик, не забудьте, что завтра утром мы с вами кушаем в самом отвратительном и жирном кафе, какое только есть в городе!
Выш встаёт. Баркас протягивает ему руку. Он горячо пожимает её.
- Слышь, Вышецкий, если ты упустишь её, я выкарабкаюсь, выздоровлю и тоже прострелю тебе ногу!
Он вроде и шепчет, но так, что Диана всё слышит и улыбается.
- Выкарабкаешься, будь уверен, - говорит Выш.
5
Он снова встречает её на парковке. Уже почти ночь, одиннадцать вечера, на улице темно. Вдали, на проспекту, мелькают фары машин, трёхглазые светофоры подмигивают одиноким пешеходам, и бледная полоска высоких домов тянется до самого горизонта.
На ней – лёгкая кожаная куртка, красное платье, чёрные колготки и розовые кроссовки. Диана улыбается ему. Она стоит у своего большого джипа, серого и блестящего.
- Эй, сыщик, - говорит Диана. – А чего бы нам завтрак не превратить в поздний ужин? Обожаю есть на ночь самую неполезную пищу!
Серый джип Дианы припаркован на обочине. Выш держит огромный двойной чизбургер с голубым сыром, беконом и говяжьей котлетой. Котлету он попросил держать на огне дольше обычного. В отличие от Дианы, которая попросила котлету с кровью, и теперь с её бургера течёт розовый сок, а мясо внутри напоминает сырой фарш.
- Зря ты не взял медиум-рэйр, - говорит она. – Это божественно!
Диана кусает свой бургер, и сок течёт по её подбородку. Она не успевает поймать сок салфеткой, и несколько капель падают в открытое декольте.
- И неудобно, - говорит Выш.
- Всё боишься микробов? – спрашивает Диана.
- Заметка от седьмого ноября две тысячи десятого года. Мужчина сорока лет поел в забегаловке недожаренную котлету, а потом из его задницы доставали двухметрового ленточного червя!
Диана кусает и прикрывает глаза от удовольствия. Она не спешит убрать с губ и щёк клюквенный соус и сыр «бри».
- Грустно, - говорит она.
- Ещё бы. Поэтому я редко покупаю котлеты в забегаловках. А, если и беру, то лучше, чтобы их жарил сам дьявол на адской сковородке!
Тёмная дорога уходит в никуда. Она заворачивает далеко впереди, а жёлтые фонари на обочине горят через один. Город почти спит. И только чёрные иномарки медленно ползут по серым дорогам, изредка сбавляя скорость перед джипом Дианы, а потом снова ускоряются, дребезжа толстыми выхлопными трубами, и скрываются в темноте.
- Я не о мужчине и ленточном черве. Я о тебе, - говорит Диана.
Она вытирает рот, щёки и яростно трёт грудь, отчего та подпрыгивает, и Выш отворачивается, смотрит куда угодно, - на город вдалеке, на коробку забегаловки у дороги,- только не на эту грудь.
- Обо мне? А что обо мне?
- В тебе живёт точно такой же червь, и ты кормишь его.
- О чём ты? – спрашивает он.
Диана проглатывает последний кусок бургера, так широко открыв рот, что Выш наблюдает за этим, как за цирковым представлением.
- Ну… - говорит она, ещё жуя, - … я не спешу быть твоим личным психологом, но ты застрял в своих страхах. Это ненормально – видеть во всём болезни и вирусы, несчастные случаи и паразитов.
- Но они есть!
- Как есть и довольные лица, здоровые люди, удовольствие…
Она смотрит на него. Её ярко-зелёно-серые глаза улыбаются. Губы улыбаются, и Диана прекрасна. Её выбритые виски и затылок, её короткие волосы, зачёсанные на правую сторону… её волосы, в общем-то, отражают свет и блестят, и кричат о том, чтобы Выш потрогал их.
- Ты же не всегда был таким, да?
Она смотрит и смотрит, приближается, как гремучая змея.
- Это они тебя заставили стать таким, видеть во всём несчастные случаи и смерти. Это их смерть сделала тебя таким?