- А идите в зад со своей оплатой, как такое тебе?
Он разворачивается и идёт дальше. Синяя прядь всё ещё думает, что Алексей просто не в себе, что просто не задался день, а, может быть (вполне может!), он просто втюрился в неё и теперь пытается казаться эдаким строгим дяденькой. Синяя прядь думает, что даст ему бесплатный доступ к своему приватному аккаунту, где для избранных она вытворяет невообразимые вещи.
- Ну, вы не злитесь, - ласково щебечет она.
Выш входит в комнату. Он идёт к колбам. Он кладёт обе руки на панель. Сегодня его руки без перчаток. Они чистые и белые. Им так хорошо под прохладным воздухом криокамеры, они дышат и вбирают в себя частицы окружающего мира.
- А правда говорят, что все эти люди, на самом деле, мертвы? – спрашивает он Синюю прядь.
Она стоит в проходе. На ней - синий комбинезон. Волосы сплетены в хвост, но синяя прядь выбивается и ложится на её лоб. Она красива, и не именно сегодня, а вообще. И она, конечно, никогда не задумывалась над вопросом Выша.
- Почему же? – спрашивает она, прижимая руки к груди. – Ведь это вечная жизнь.
Её голос эхом летает по комнате. Слова отскакивают от стен и ударяются о прозрачные колбы со сморщенными кусками внутри.
Выш смотрит на них. Они давно не похожи на его жену и сына. Они ужасны, и Выш теперь понимает, что им никогда не стать прежними.
Он нажимает на красную кнопку.
3
Голос Доминики пьян. Даже этим прохладным утром, даже этим спокойным утром.
- Алло? Ммм, наш сыщик, - смеётся она.
Где-то далеко, в мире Доминики, смеются мужчины.
- Снова отправились за адреналином? – спрашивает Выш.
- Я не могу без него жить! – шепчет она в трубку. – Это как наркотик.
Выш садится на лавку и потирает ладони.
- Где ваш муж?
- На работе. Он ничего не знает, если вы об этом. Не бойтесь, Алексей, я не глупая девчонка!
Выш смотрит на молодую девушку, которая бежит по парку. На ней розовые спортивные лосины и топ. Плоский живот блестит от пота. Он любуется её ровными ногами, талией и круглой грудью. Это свежая блондинка, как наступившее утро.
- Доминика, у меня будет к вам просьба! Это очень важно.
Она смеётся и что-то отвечает мужчине в той комнате, которая шумит и гудит на том конце трубки.
- Ну же?
- У вас есть доступ в почте мужа? Это важно!
- Ну… если он не поменял пароль, который я ему ставила… Да иду! – кричит она кому-то.
- Как можно скорее! – говорит Выш. – И позвоните сразу мне!
- Алексей, вы такой славный. Не спешите. Насладитесь жизнью, получите удовольствие от неё, потому что потом может быть поздно! Пока!
4
Она стягивает с него остатки одежды и прилипает телом, серой стеклянной кожей, спёкшимися плавными формами. Прилипает тёмными губами, которые похожи на застывшую лавовую корку. Прилипает острыми сосками, которые похожи на обработанные кусочки обсидиана. Прилипает, прижимается плоским, почти впалым животом. Прилипает гладким лобком, который выступает над гладкой поверхностью кожи округлым холмиком.
Он ложится на спину, и Диана садится сверху, целует его. Она опускает длинную руку ниже, берёт его член и помогает ему войти.
Вязкие тела играют на простынях. Они изучают каждый уголок его кровати. Его узкой кровати. Его маленькой кровати с белым бельём, чистым и свежим, выдержанном в дезинфицирующем растворе ровно сутки. И теперь это бельё вдыхает аромат её кожи, её пота, её ДНК. Оно растворяется в каждом волокне и пропитывается им. Оно набухает, лопается, обтекает всё, - от полуовальной спинки кровати, до пузатых коротких ножек, которые теперь соскочили со своего привычного места и оставили там многолетний квадратный след.
- Слушай, слушай, - шепчет она и тяжело дышит. – Слушай, как я бьюсь! Как же сильно, будто я и есть сердце с кровью!
Это бред, но ему кажется, что именно сейчас её слова имеют смысл. Когда он настолько глубоко в ней, когда она сочится, струится соком, когда её тело выгибается в исступлённом ритме, в рваном такте и вибрирует, будто задетая струна чёрной гитары.
Его шрам пульсирует. Шрам сбоку, от бедра до подмышки, наливается огнём.
«Да, братец, именно так и выглядит свобода! – смеётся где-то Копир. – Но… послушай! Это твоё сердце с кровью… Оно снова обольёт тебя. Будь уверен, братец! Это новая любовь, взамен старой. Вы, люди, идиоты, каких ещё поискать. И, только с таким трудом избавляетесь от одной обузы, вам сразу же нужна другая! Сахарные человечки! Пух…
Копир сдувает невидимую прозрачную пыль с маленькой серой ладошки.
…и вас нет. Потому что всё кругом – всё! – оно направлено, чтобы уничтожать вас! Бред! Бред! Не слушай меня! Я! Я выжил кровавым обрубком в подворотне. Меня подобрала шлюха, жизнь которой, как и моя, была на грани. Она спасла меня, познакомив с доктором, и я… обрубок! Стал одним из Богов этого города! Тот, кто знает всё о каждом! Тот, кто может достать каждого! Я… обрубочек… выжил, а вы мрёте, любите, страдаете, кидаетесь под пули, воруете, мчитесь за адреналином, врёте, подставляете… И снова мрёте. Сахарные человечки!»